Бабкин подумал, что насчет свай, Илюшин, конечно, загнул. Но в остальном Сергей признавал правоту друга. Ему этот несчастный Маткевич, к которому не хотела возвращаться жена, скорее понравился. Ну, туповат местами, снисходительно рассуждал Сергей, а кто не туповат? Разве что Илюшин. Ну, так он и не женат.

– Ты меня выставляешь какой-то дурой, – напряженным и несчастным голосом сказала Вика. – Которая сама поощряла… все это!

– Не поощряла, – мягче возразил Илюшин. – Лишь каждый раз выбирала то, что требовало от тебя меньших затрат. Ты не переносишь скандалов и ссор. Уверен, в любой ситуации, когда надо было настаивать на своем, ты просто отступала без спора.

– Я не хотела, чтобы семейная жизнь превращалась в войну!

– И поэтому теперь сидишь в руинах?

– Я не…

Она осеклась. Бабкин искоса посмотрел на нее и увидел, как на щеках расползаются красные пятна.

«Сейчас заревет».

Но она не заревела. Только отвернулась к иллюминатору, на ощупь сунув в кармашек измятую газету.

Повисла неловкая тишина.

Илюшин сидел как ни в чем не бывало, Бабкин мучился. Больше всего он опасался, что сейчас услышит всхлипы. Успокаивать плачущих женщин Сергей категорически не умел.

Чтобы не сидеть без дела, он вытащил газету и сделал вид, что рассматривает статью. На фотографии перстень выглядел совсем не так впечатляюще, как в действительности.

– Слушай, Макар, – позвал Бабкин, обрадовавшись, что нашел тему для разговора, – у тебя есть идеи насчет того, что случилось с кольцом?

– В смысле?

– Ну, я об этой истории с выбрасыванием его в море. А потом он исчезает, а спустя тучу лет снова всплывает… В переносном смысле. В общем, непонятно, где и как его подменили. Головоломка! А еще эта лодка! У тебя есть объяснение, как он оказался в борту галеры дожа? Как там ее…

– Бучинторо, – вдруг подсказала Вика, не оборачиваясь.

– Точно, оно самое. Кто его туда спрятал, а?

Илюшин пожал плечами:

– Это очевидно. Его спрятал туда сам дож.

Бабкин, затеявший этот разговор исключительно для того, чтобы отвлечься от тягостных ощущений, повернулся к нему всем корпусом.