– Не в характере Савельева такая предусмотрительность. Грабить старуху с сомнительным напарником, чтобы обеспечить себе будущее, которое и так обеспечено? Нет, Серега. Прохор тут ни при чем. Мы с тобой ошиблись.

«Как ни при чем, – хотел сказать Бабкин, – когда чертов старик как будто стоит за каждым деревом. В любом рассказе слышишь имя Прохора, в каждой щели блестит его хитрый глаз».

– Тебя сбивает с толку, что Савельев был кем-то вроде божка этого дома, – ответил Макар на его невысказанные мысли. – Ему стало скучно, а такие люди способны развеивать скуку лишь с помощью игры в других человечков. Когда-то он наблюдал, как ссорятся между собой его дети и племянницы. Ему стало интересно, продолжат ли внуки эту традицию.

– Думаешь, он врал насчет выбора призового щенка?

– Нет, не похоже. Это был приз. В детей можно играть очень долго.

– Как будто он в собственных не наигрался!

– Конечно, нет. Один его бросил, второй сбежал. К тому же они его не устраивали. Некондиционные дети, понимаешь? А тут шанс все исправить. Переиграть заново, уже с годным внуком. Мне вот интересно, как Прохор видел себе совместное будущее с тем, кого он выбрал…

Илюшин задумался.

– А мне интересно, кто убил Пашку Варнавина, – грубовато сказал Бабкин. – Макар, давай работать.

– Угу.

– Что – угу?

– Я думаю.

– Ты фантазируешь. – Бабкин встал и тряхнул Макара за плечи. – Давай, соберись! Нарисуй своих кракозябр, приглядись, почитай знаки на кофейной гуще… Ну, давай!

– Устал я, Серега, – сказал Макар, и Бабкин опешил. – Пора менять профессию.

Несколько секунд Сергей не сводил с него пристального взгляда, пытаясь понять, не издевается ли над ним Илюшин.

– Спятил, что ли?

Илюшин молчал.

– Макар, ты чего?

– Теряю хватку, – наконец нехотя сказал Илюшин. – Первая ступень по лестнице вниз.

– Какая еще ступень? Слушай, хорош бредить. Давай я тебе кофе сварю. Выпьешь и подумаем, что мы упустили.