– Это чудесное место.

– Вы нас когда-нибудь возьмете туда? – снова спросил он.

Я обняла его.

– Возможно, когда-нибудь. А сейчас вместе с сестрами беги наверх. Встретимся в детской.

Я несла тарелки на кухню и едва не наткнулась на мистера Хэмфри, который собирался бросить мешок в мусорный бак. Я задела его пальто.

– Извините, – сказала я, и в этот момент из его кармана выпал конверт.

Он нагнулся, чтобы поднять его, но, мгновенно узнав почерк, я опередила его и схватила первой: это было мое письмо родителям. Конверт был надорван.

– Мистер Хэмфри, – проговорила я пораженно, – как это понять? Это письмо следовало отправить неделю назад. Почему вы…

– Я очень виноват, мисс, – ответил он. – Я не хотел, чтобы вы узнали, но теперь ничего не остается, как признаться вам. Лорд Ливингстон просил меня не отправлять их.

Я покачала головой:

– Но почему?

Он виновато пожал плечами:

– Он просил меня придержать их. Это он прочел по дороге из Лондона.

– У меня нет слов! – рассердилась я.

– У вас есть все основания сердиться.

– Что ж, – сказала я, беря себя в руки, – я рада, что теперь знаю его истинное лицо.

– Телефон здесь, – сказал мистер Бердсли, указывая на стол в своей кладовке. Он виновато улыбнулся, зная о случившемся. – Если у лорда Ливингстона возникнут вопросы, я возмещу ущерб из своего жалованья.

– Вы слишком добры, – сказала я, прежде чем связаться с телефонисткой и попросить ее соединить меня с химчисткой, которая находилась рядом с булочной моих родителей. Эли передаст им от меня сообщение.

– Эли! – прокричала я в трубку. – Это я, Флора. Флора Льюис… Да, слушай, Эли, я звоню из Англии… Да, из Англии… Да, у меня все хорошо… Мне нужно, чтобы ты сходил за моей мамой. Можешь это сделать? – Я зажала ладонью микрофон. – Он сейчас приведет ее! Не могу поверить!