– И что она?

– Да ничего. Я все же купил ей этот гребаный браслет, а она его в мусор выбросила. А если она вытворит что-нибудь подобное здесь, в Килде? Стервы вроде Джоанны… если Карли будет вести себя так, будто ей плевать, что они думают, они же могут… Господи. – Он нервно ерошит волосы. – А я к тому времени уже поступлю в колледж, меня не будет рядом, чтобы помочь ей. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вот и все.

– У нее есть подружки?

– Да. Она не суперпопулярная фигура, нет, но у нее есть две закадычные подружки, с которыми они не разлей вода еще с яслей. Они тоже собираются в Килду. Слава богу.

– Тогда с ней все будет хорошо.

– Думаешь? Но их же только двое. А как с остальными? Что делать с ними? – Крис кивает в сторону двери, из-за которой глухо доносится шум вечеринки. – Карли не может просто наплевать и надеяться, что ее оставят в покое. Так не бывает.

Он говорит об остальных как о едином огромном, злобном, ощетинившемся звере со сверкающими глазами, истекающем слюной, вечно голодном и вечно рыщущем в поисках жертвы. Селена понимает, что Крис боится. За свою сестру, за Бекку, но более того – просто боится.

Есть нечто сильнее этого зверя. Есть сила, способная разорвать чудовище в клочья, если потребуется, забросить его голову на сотню футов вверх, на верхушку самого высокого кипариса, а жилы его превратить в тетиву своих луков. На миг Селена видит, как в небе вспыхивает белоснежной дугой охотничий клич.

– Не наплевать на них, нет, – тихо говорит она. – Просто… не позволять им иметь для тебя значение.

– Так не бывает, – качает головой Крис. Углы рта чуть опустились, он словно повзрослел.

– Но Бекка ведь счастлива, верно? Несмотря на свои джинсы.

– Она не может быть рада, что эти тупые стервы стебутся над ней.

– Она и не радуется вовсе. Но я же говорю… это не имеет значения.

– А если бы ты была на ее месте? Если бы глумились над тобой, обсуждали твое платье? Тебе было бы нормально?

– Держу пари, они и обсуждают, – улыбается Селена. – Но мне все равно.

Он разворачивается к ней всем корпусом. Глаза у него карие, глубокого орехового оттенка, с золотистыми искорками. Селена знает, что стоит ей лишь дотронуться до него, и она сумеет вытянуть из него страх, как змеиный яд, скатать в блестящий черный шар и выбросить прочь.

Он спрашивает – настойчиво, как будто ему очень нужно знать:

– Как? Как тебе может быть все равно?

Люди откровенны с Селеной. Так всегда было. Но сама она не откровенничает ни с кем, только с Джулией, Холли и Беккой. Почти никогда даже не пытается.