Холли улыбнулась отрешенной улыбкой – скорее шляпке, чем мне. Повертела ее немножко.
– Лучше бы я не приносила вам эту чертову карточку, – сказала она. Не злобно, не выискивая повода врезать мне по яйцам, нет. Дело зашло слишком далеко, не до глупостей.
– Почему? – спросил я. – Ты же знала, что поднимется шум; ты была готова к этому. Что изменилось?
– Мне нельзя с вами разговаривать, пока отец не вернется. – Она сняла шляпку с карандаша, просунула между проволочек и уронила на крошечный столбик кровати. Потом вернулась на свой стул. Натянула рукава худи на кисти рук и уставилась на луну.
Быстрые шаги по лестнице: из тени коридора выступила Конвей. От нее веяло сумеречной прохладой.
– Мэкки задержался еще покурить, – сообщила она мне. – На случай, если следующей возможности придется долго ждать, как он сказал. Говорит, можешь присоединиться к нему, если хочешь. Сходи; он явно не собирается возвращаться, пока ты не перекуришь с ним.
Она отводила глаза. У меня появилось необъяснимое нехорошее предчувствие. Я помедлил, пытаясь разобраться в выражении ее лица, но в результате насторожилась Холли, и взгляд ее тревожно заметался между мной и Конвей. Я вышел.
Контуры деревьев резким росчерком выделялись на фоне синего неба. Я впервые видел парк в таком освещении, но он все равно казался знакомым и привычным. И вообще я уже ощущал себя в школе так, словно нахожусь здесь давным-давно, словно это мое место.
Мэкки стоял, привалившись к стене. Помахал мне сигаретой – мол,
– Что ж, – начал он. – Интересную стратегию ты тут выработал, малыш Стивен. Кто-то, может, скажет, чистый идиотизм, но я готов оправдать тебя за недостатком улик.
– Какую стратегию?
Удивленный взгляд, глазам своим не верит.
– Эй, помнишь меня? Мы ведь уже встречались. Мы
– О какой стратегии ты толкуешь?
Мэкки вздохнул.
– Ну что ж. Поиграем. Снюхался, значит, с Антуанеттой Конвей. Я хочу знать: каков твой план?
– Нет никакого плана. Я получил шанс поработать с убийством и воспользовался им.