Он покачал головой и прошептал:

– Но Юхан пропал тринадцать лет назад.

Йона кивнул и, чувствуя себя совершенно измотанным, объяснил:

– У нас есть основания думать, что человек, похитивший ребенка, три года держал его взаперти…

Посмотрел на свои колени, заставил себя успокоиться и снова поднял голову.

– Юхана три года держали в подвале, – продолжил он, – до того, как преступник лишил его жизни. Юхану было пять лет, когда он умер.

У отца перекосилось лицо. Его железные попытки сохранить спокойствие разлетелись вдребезги, словно тонкое стекло. Видеть это было невыносимо. Он не отрывал глаз от Йоны, в то время как его лицо сжалось и слезы полились по щекам, в открытый рот. Грубые страшные всхлипывания разорвали воздух.

Йона рассматривал дом. На стенах – фотографии в рамках. Комиссар узнал фотографию из своей папки – двухлетний малыш Юхан в костюме полицейского. Фотография девочки с конфирмации. Вот родители, смеясь, поднимают новорожденного перед объективом. Йона сглотнул и отвернулся. Как же он ненавидел такие дела. Но он еще не закончил.

– Мне надо выяснить еще кое-что, – сказал он и терпеливо подождал, когда они достаточно успокоятся, чтобы понять, о чем он спрашивает. – Вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Лидия Эверс?

Мать удивленно покачала головой. Отец несколько раз закрыл и открыл глаза, потом быстро проговорил:

– Нет, никогда.

Аманда прошептала:

– Это она… это она похитила моего брата?

Йона серьезно посмотрел на нее и ответил:

– Мы думаем – да.

Когда он поднялся, ладони у него были мокрыми, по бокам струился пот.

– Мне очень жаль, – снова сказал он. – Мне правда, правда очень жаль.

Он положил свою визитку на стол перед ними и оставил телефон куратора и группы поддержки.

– Позвоните мне, если что-нибудь вспомните или просто захотите поговорить.

Комиссар направился к выходу и вдруг краем глаза увидел, что отец встал.