– Нет. Что-то было в голосе Сальмана… когда он сказал, что единственный примечательный момент – это то, что Пальмкруна не отказался от шампанского.

– Потому что отмечать было нечего.

– Да, так он и говорил, но что-то мне подсказывает, что для праздника был повод. Они поднимали бокалы за то, что сумели договориться.

– Ни один факт не подтверждает твоих предположений.

– Ты только вспомни эту фотографию, – настойчиво продолжал Йона. – Настроение людей в ложе… их лица просто сияют – контракт подписан.

– Даже если и так, без Пенелопы Фернандес мы не сможем точно установить время.

– Что говорят ее врачи?

– Что мы очень скоро сможем побеседовать с ней, но что она все еще психически не восстановилась.

– Мы понятия не имеем, что ей известно.

– И как нам, черт возьми, продолжать расследование?

– Фотография, – быстро сказал Йона. – На заднем плане видны четыре музыканта. Если бы можно было по положению их рук понять, что они играют, мы смогли бы установить точное время.

– Йона, – вздохнула Сага. Комиссар в ответ улыбнулся. – Совершенно завиральная мысль, ты же сам понимаешь.

– Роберт сказал, что теоретически это возможно.

– Придется подождать, пока Пенелопе не станет лучше.

– Я позвоню. – Йона достал телефон, набрал номер в управлении полиции и попросил, чтобы его соединили с кабинетом U-12.

Сага смотрела на его безмятежное лицо.

– Меня зовут Йона Линна, я…

Он замолчал, потом по его лицу расплылась широкая улыбка.

– Конечно, я узнал и вас, и ваше красное пальто. – На том конце что-то ответили. – Да, но… Я подумал – может, вы предложите гипноз?