Даже во время молитвы она слышала, как парни гоготали и насмехались над ней, а потом стали грязными руками стаскивать с нее джинсы. Один из них, потный и тяжелый, взгромоздился ей на спину, и она чувствовала, как капли его пота падали ей на кожу.

Я девственница, подумала Сиенна. Вот, значит, как это будет у меня в первый раз.

Неожиданно мужчина повалился на бок, а его глумливый смех сменился криком ярости и боли. Падавшие на ее кожу капли горячего пота вдруг сменились целым потоком и стали стекать на матрац… расплываясь на нем красными пятнами.

Повернувшись, она увидела старуху с наполовину очищенной луковицей и ржавым ножом: теперь та стояла над насильником, из раны на спине которого хлестала кровь.

Старуха, угрожающе размахивая окровавленным ножом, посмотрела на остальных так, что те предпочли как можно скорее унести ноги.

– Salamat, – произнесла Сиенна сквозь слезы. – Спасибо.

Старуха жестом показала, что ничего не слышит.

Сложив ладони, Сиенна закрыла глаза и склонила голову, выражая свою признательность. Когда она вновь их открыла, старуха уже исчезла.

Сиенна тут же покинула Филиппины, даже не попрощавшись с другими членами их группы. Она никогда и никому не рассказывала о том, что с ней произошло в Маниле. Она надеялась, что таким образом ей со временем удастся обо всем забыть, но она ошибалась. По прошествии нескольких месяцев ее по-прежнему мучили ночные кошмары, и она нигде не чувствовала себя в безопасности. Она записалась в секцию боевых искусств и быстро освоила смертоносные приемы китайской техники дим-мак, но продолжала чувствовать себя в опасности везде, где бы ни находилась.

Депрессия вернулась, причем многократно усилившись, и у Сиенны совершенно пропал сон. Она заметила, что у нее начали выпадать волосы: с каждым днем на расческе их оставалось все больше и больше. За несколько недель, к своему ужасу, она облысела почти наполовину и сама поставила себе диагноз: алопеция, вызванная стрессом, излечить которую можно только снятием самого стресса. Однако при каждом взгляде на себя в зеркало она видела свою лысеющую голову, и сердце ее снова билось в тревоге.

Я выгляжу как старуха!

Сиенне ничего не осталось, кроме как побрить голову. Теперь она хотя бы не выглядела старой. Не желая походить на онкобольную после курса химиотерапии, она купила парик со светлыми волосами и носила его, стянув волосы в конский хвост. По крайней мере, она стала внешне похожей на саму себя.