Голос из-за регистрационной стойки:

— Малин, тебя к телефону!

Она подходит к аппарату на своем столе. Трубка в руке кажется холодной и тяжелой.

— Да, Форс.

— Это Карин Юханнисон.

— Привет, Карин.

— Только что получила письмо из Бирмингема. Им ничего не удалось извлечь из пробы с одежды Марии Мюрвалль, она действительно слишком грязная. Но они хотят попробовать еще один тест. Нечто совершенно новое.

— Ничего? Будем надеяться на новый тест.

— У тебя усталый голос. Вам чем-нибудь помогли наши выводы относительно «салонного» ружья?

— Да, в принципе эту линию мы можем закрыть.

— И?

— Карин, что я могу сказать? Дети, подростки, брошенные на произвол судьбы. Из этого никогда не выходит ничего хорошего.

60

60

— Мама, мама!

Малин слышит доносящийся с кухни голос Туве. Это значит, что она закончила домашнюю работу по математике. «Математика, — вспоминает Малин. — Тьфу! Очень может быть, что это язык природы, но моим языком она не была никогда».

— Иди сюда, мама.

Подросток.

Ребенок.

Почти взрослый.