Мужчина-полицейский, женщина-полицейский, мама со спокойными глазами и тетенька-психолог. Одно у них всех общее — судя по виду, они совершенно сбиты с толку.

Юсефин Давидссон и ее мама покинули приемную. Зак растянулся в кресле, кажется готовый к сеансу психотерапии.

Вивека сидит за своим столом, Малин у окна. Она видит внизу машины, едущие по Дроттнинггатан, — они почти расплываются в матовом свете.

— Это нам мало что дало, — отмечает Зак. — Ну, кое-что, во всяком случае.

— Если я правильно поняла, — говорит Малин, — на нее напали в лесу, отвезли в какое-то складское помещение, где подвергли насилию, а потом ей удалось убежать и добраться до парка Тредгордсфёренинген.

— Похоже, ее усыпили в лесу, — добавляет Вивека.

— Но о злоумышленнике она ничего не рассказала, — ворчит Зак.

— Да, ни слова, — соглашается Малин.

— Сожалею, — Вивека разводит руками, — но допрос под гипнозом редко дает прямые ответы. Сознание не хочет возвращаться к ужасным переживаниям.

— Ты сделала все, что смогла, — отвечает Малин.

— Может, попробовать еще раз? Через несколько дней?

Зака будто подменили: теперь он, похоже, всерьез поверил в силу гипноза.

— Думаю, это бессмысленно, — вздыхает Вивека. — Память связана с инстинктом самосохранения. Теперь она снова закрылась.

Малин ощущает усталость. Хочет домой к Туве. Мечтает, чтобы расследование уже к чему-то привело.

Ну хоть к чему-нибудь.

51

51

Часы на стене в зале заседаний показывают 18.15. Секундная стрелка бежит по кругу, как положено, однако не покидает ощущение, будто на часах что-то не то. Встреча по подведению итогов вместо утреннего совещания.

Следственная группа собралась вокруг стола. Все устали, лица блестят от пота, одежда помята и испачкана мелкой летней пылью.

Только что начался обзор последних событий.