— Тогда мы все разозлились, — продолжает женщина. — Родители Ясмин тоже. Ведь и они, по сути, потеряли своего ребенка. Но злоба бесплодна. Наше отношение друг к другу — вот единственное, что всегда важно, я так думаю. И здесь мы можем выбирать между сочувствием и равнодушием. Все так просто.

45

45

«В расследовании надо уметь слушать голоса, Малин, и следовать за ними. Пусть даже в самые мрачные уголки эстергётландского леса, если они зовут туда. Хватайся за любую соломинку».

Густой лес вокруг Малин и Харри такой же бесцветный, как и небо над ним. Сейчас мир как никогда лучше приспособлен для дальтоников. А на земле лежит черная листва, утратившая яркие осенние краски. В воздухе витает запах тления, ощущавшийся еще в машине, стойкий и зловещий.

Малин видит маленький одноэтажный домик возле рощицы в нескольких километрах к югу от поселка Бьёрсетер. Темно-красная краска в свете бледного осеннего солнца кажется выцветшей от бесконечных дождей.

Андерс Дальстрём — последний из всплывших в расследовании голосов. Малин еще не знает, что он значит.

«Следуй голосам, пока они не смолкнут. Продолжай следовать им и после этого, и тогда, может быть, ты будешь вознаграждена: ты услышишь, как они связаны между собой, как согласованы. Ты узнаешь правду».

«Правда, — вот чего ждут от нас люди. Ни больше ни меньше, — думает Малин. — Как будто она сделает их менее пугливыми».

«Вольво» останавливается на усыпанной гравием площадке перед домом. Возле гаража припаркован красный «Гольф». «Внутри замка Скугсо свободно разместились бы три десятка таких домов», — замечает про себя Малин.

У входа прикреплена табличка с именем Андерса Дальстрёма. Дверь открывается — и на пороге появляется мужчина в джинсах и футболке с изображением Боба Дилана. У него маленький курносый нос и узкое лицо, обезображенное следами от оспы.

— Андерс Дальстрём? — спрашивает Харри.

Мужчина кивает, вскидывая голову с растрепанными черными волосами.

— Не найдется ли у вас стакана воды? — просит Малин, переступая вслед за хозяином дома порог неприбранной кухни.

— Разумеется, — улыбается мужчина.

У него хриплый и низкий голос, настороженный и в то же время дружелюбный.

Мужчина подает Малин стакан правой рукой.

Стены кухни завешаны концертными афишами: Спрингстин на стадионе, Клэптон на «Скандинавиуме», Дилан в «Хове».[66]

— Боги, — указывает на афиши Андерс Дальстрём. — Таких больше не будет.

Полицейские сидят на старом диване, неторопливо попивая только что сваренный горячий кофе.