Добравшись до конца лестницы без происшествий, Нортон тотчас же поспешил прочь от нее. Сердце по-прежнему колотилось в грудной клетке с такой силой, что он испугался, как бы у него не случился инфаркт. Однако Нортон уже устыдился своей трусости, устыдился того, что обратился в бегство, и, все еще продолжая пятиться от лестницы, дал себе зарок, что впредь не поддастся страху. Да, он запаниковал, подчинился инстинкту, но теперь готов в следующий раз встретить опасность лицом, думать перед тем, как действовать.

В следующий раз?

Да. Следующий раз непременно будет.

Нортон огляделся по сторонам. Он прожил в этом Доме до восемнадцати лет, провел в нем (или в весьма достоверной его копии) последние несколько дней, однако сейчас не мог сказать, в какой именно части Дома находится. Пересекающиеся коридоры и закрытые двери казались ему незнакомыми, и он полностью потерял ориентацию. Если он правильно помнил, черная лестница вела к прачечной и кладовке. Это помещение определенно не было похоже на прачечную, но Нортон тем не менее подошел к закрытой двери и распахнул ее настежь.

Помещение оказалось просторным, вдвое больше библиотеки, размерами с гостиную и обеденный зал, вместе взятые. На голых стенах никаких картин. И никакой мебели.

Помещение было совершенно пустым, если не считать книг.

Продолжая держать дверную ручку, Нортон изумленно смотрел на них. Книги, сотни книг стояли друг за другом, словно костяшки домино, образуя линию, причудливо извивающуюся по всему полу просторного помещения, петляя и изгибаясь, выписывая плавные круги и образуя резкие повороты под острым углом.

Нортон не знал, должен он или не должен так поступить, но он сделал то, что хотел, а именно пнул ногой первую книгу, ту, что стояла ближе всего к двери, и проводил взглядом, как остальные последовательно упали, одна за другой. Помещение внезапно огласилось частой дробью шлепков и приглушенных ударов; суперобложка налетала на суперобложку, обложка налетала на обложку, и все падало на пол.

Потребовалось добрых две минуты на то, чтобы все книги упали, чтобы волна прокатилась по комнате; Нортон стоял неподвижно, провожая взглядом падающие тома. Змейка добежала до противоположного конца помещения, а затем возвратилась обратно к двери.

Теперь, когда книги лежали на полу, Нортон разглядел, какой рисунок они образовали.

Ту же самую рожицу, что и рисунок мелом на стене.

Обращенный к потолку рот с одним зубом безумно усмехался.

Нортон попятился назад. И снова первым его порывом было бежать, но он подавил его и, размеренно дыша, заставил себя остаться на месте. Это лицо не двигалось, не подмигивало, не смеялось, не проявляло никаких признаков жизни. Задумавшись на мгновение, Нортон прошел в помещение, нанося ногой удары вправо и влево, валя книги, уничтожая тщательно выстроенный рисунок. Он прошел до противоположного конца и вернулся назад, и к этому времени уже казалось, что книги просто беспорядочно навалили в комнату, разбросали по полу без какой-либо схемы. Удовлетворившись, Нортон закрыл за собой дверь и направился по коридору туда, где, по его воспоминаниям, должен был находиться фасад Дома.