Он с трудом сглотнул. Дыхание его сделалось частым и болезненным.

– Свет возвращается… Он красный…

– Рассмотрите лучше… Опишите этот свет.

– Он смутный, неясный… Он живет.

– Как это?

– Он мигает…

– Как маяк, как сигнал?

– Нет… Он пульсирует… Как сердце…

В кабине воцарилось мертвое молчание. Атмосфера была пронизана волнением. Напряжение до того сгустилось, что казалось, под его напором сейчас лопнет стекло. Я опустил глаза на рубиновый свет датчика вокруг пальца Люка – материализованный образ того, о чем он говорил.

– Он меня зовет… Свет меня зовет…

– Что вы делаете?

– Я иду к нему. Я плыву по коридору.

– Коридор. Опишите мне его.

– У него живые стены.

– То есть?

Люк издал саркастический смешок, потом выгнулся, как будто у него болела спина:

– Стены… Они состоят из лиц… Лиц, погруженных в тень, рвущихся оттуда… они страдают…

– Вы слышите их призывы?

– Нет, они просто вопят и стонут… Им плохо… У них нет ртов. Вместо них открытые раны…

Мне вспомнился Данте: