— Ну, может быть, не совсем так. Если он с силой нажимал на свой инструмент, на лобной кости могли остаться какие-то следы. Мы могли бы попытаться их найти.

Ее взгляд смягчился. Она взяла мятную пастилку и предложила ее Бролену.

— Вы плохо выглядите, инспектор, у вас вид человека, который плохо спит.

Бролен молча смотрел на нее.

— Ладно, раз уж это так срочно… что, если нам спуститься вниз и заняться ее лбом? — произнесла доктор, вставая.

— Именно это я и хотел от вас услышать.

— Обычно копы убегают от меня на четвертой скорости, когда я им это предлагаю…

И они отправились в подвал.

При помощи одного из санитаров морга, одного из «танатологов», как их называл Бролен, они выкатили Элизабет Стингер из ее холодильной камеры. Толстая черная нить обвивала ее бюст, подобно длинному червю, то выныривая из-под кожи, то вновь прячась внутрь. Другая, более светлая, удерживала скальп.

«Вероятно, она была достаточно красивой», — подумал Бролен, разглядывая мертвенно-бледное лицо женщины. Во время вскрытия из тела полностью слили кровь, отчего кожа трупа приобрела молочно-белый оттенок.

Сидни Фольстом покатила металлическую тележку в прозекторскую и взяла длинный скальпель.

— Что вы собираетесь делать? — забеспокоился Бролен, глядя на лезвие, блеснувшее в свете хирургических ламп.

— Отделить голову.

— Что?.. В смысле?

Она холодно ответила:

— Вы просите меня провести тщательное исследование. И чего вы ждали? Ни рентген, ни сканер не смогут определить, какие следы оставило лезвие на кости, если эти следы не очень глубокие. В любом случае, ее семью заранее предупредили, что тело слишком повреждено и на него лучше не смотреть.

Хотя Бролен и привык к вскрытиям и другим мрачным зрелищам, он почувствовал, как его ноги стали ватными.

— И как вы будете действовать?

— Раз вы настаиваете, что результат нужен срочно, я выбираю самый варварский метод, но и самый быстрый.