Бролен слышал разговоры об этом месте и почувствовал себя в нем совсем отвратительно. Скрепя сердце он вернулся к доктору Фольстом.

Та уже произвела множество манипуляций с черепом. Плоть действительно отделилась от кости, и сейчас влажный череп блестел и выглядел замечательно гладким.

Сидни Фольстом рассматривала межбровье при помощи большой лупы, укрепленной наподобие монокля, направив на исследуемый объект мощный луч света. Через несколько минут она сделала Бролену знак приблизиться.

— Посмотрите на лобную часть, на ней хорошо видны повреждения, возможно нанесенные заостренным предметом. Это вполне может быть тот же тип ножа с обоюдоострым лезвием, которым пользовался убийца первой жертвы. Можно сказать, что мы имеем дело с поклонником обоюдоострых лезвий.

Бролен наклонился и взглянул на череп в лупу. Он почти ничего не понял, поскольку не был профессионалом в этом деле.

— Подождите мгновение, сейчас мы сделаем следы чуть заметнее.

Она провела по черепу щеткой из стекловолокна, и крошечные бороздки заполнил тонкий слой угольного порошка. Теперь в резком, ярком свете лампы возникли почти незаметные прежде царапины. Они образовывали подобие странного черного символа.

— Что это? — спросил Бролен.

— Вы же полицейский, вот вы мне и скажите.

— Как будто… Пентакль. Можно его срисовать?

— Даже больше, я могу сделать вам очень четкую цифровую фотографию, которую затем вы легко увеличите.

— Доктор, если я и вел себя с вами, как доставала, можете быть уверены: это больше не повторится, — произнес Бролен, испытав облегчение.

Сидни Фольстом встала, чтобы взять цифровой фотоаппарат:

— Если б только это было правдой.

В тяжелом воздухе подвала ослепительно блеснула вспышка фотоаппарата.

48

48

— Да, мама, это не сложно, ты же знаешь, семестр начался не так давно.

Джульет поменяла позу: за эти последние пятнадцать минут, проведенные у телефона в разговоре с матерью, ее ноги покрылись мурашками.

— А та ужасная история с убийцей из Портленда? Есть какие-нибудь новости? — спросила Эллис Лафайетт.