58

Вендела, выпрямившись, стояла перед камнем эльфов и чувствовала, как в воздухе над ней проносятся тревожные и мрачные токи. Оставалось всего два дня до Вальпургиевой ночи, самого главного праздника темных сил.

Она включила карманный фонарик и положила на камень — единственная точка света в ночном мраке.

Ведьмы и демоны, черные родственники эльфов, пробудились от долгого зимнего сна. Они покинули свои глубокие пещеры в прибрежных горах Балтики, перелетели море, сделали несколько кругов над Голубой Русалкой и теперь носятся над Эландом, пугая ночных птиц. Со злорадной ухмылкой поглядывают они на узкий плоский остров, на кружевную пену волн, растекающихся по пустынным пляжам, на суету копошащихся далеко внизу земных тварей.

Здесь, высоко над альваром, делятся они друг с другом своими планами, как сделать человеческую жизнь еще труднее, еще мучительнее на год вперед.

Вендела зажмурилась.

И что могут им противопоставить люди? Ничего… разве что по традиции разжечь большие костры. Но огонь быстро гаснет, а ночь еще не кончилась, петух еще не пропел — и тогда ничего не остается, как запереться у себя в доме, поплотнее закрыть окна и ждать, что демоны и ведьмы выберут не твою семью, а кого-нибудь еще.

Но ожидания никогда не оправдываются. Они всегда выбирают тех, кто послабее, у кого больше замков на дверях и кто страстнее всех молится о своем благополучии.

Она положила руку на камень.

В свете карманного фонаря блеснуло обручальное кольцо, купленное Максом в Париже. Оказалось, его не так-то легко снять — за десять лет кольцо чуть ли не вросло в палец. Но в конце концов удалось. Она зажала кольцо в правой руке, протянула ее к небу и потрясла сжатым кулаком. Потом аккуратно положила кольцо в углубление, посмотрела на него и поняла, что никакие силы не заставят ее снова надеть это кольцо.

Делайте с ним что хотите, подумала она. Только избавьте меня от него.

Она опять зажмурилась.

Пусть у него опять будет инфаркт, на этот раз потяжелее, а врачей поблизости не окажется.

Она открыла глаза и почувствовала сосущую боль под ложечкой — голод и усталость постепенно делали свое дело. У нее сильно закружилась голова, и она оперлась о камень. Не очень разумно — в такую ночь сорваться с места и полуголой бежать неизвестно куда. Она постояла, не двигаясь, глядя в одну точку — туда, где должен быть горизонт. Постепенно головокружение отпустило. Она взяла фонарик и, светя на траву, пошла прочь.