Медленно и осторожно двинулся к бункеру – тем же путем, что проделывал уже несколько недель.

Замок на месте. Он снял замок и потянул на себя дверь.

Дверь заскрипела.

Туннель под курганом был готов. Он стал осторожнее: работал только по ночам. Превратился в ночного зверя.

Луна растолкала облака и осветила вход в бункер. Очень уместно.

Он огляделся – все так, как и было. Как и оставил в последний раз: инструмент, ящики. Ничего не изменилось.

У самого выхода лежит большая катушка. Он взял ее, вышел из бункера, запер за собой дверь и пошел по ложбине, разматывая тонкий пластиковый шланг. Вернулся и аккуратно присыпал желтую трубку мелкими камушками. Ничего не заметно.

Выпрямился и вздрогнул.

В дальнем конце захрустела щебенка. Кто-то там шел, и, похоже, в его направлении.

Никакие приключения ему сейчас не нужны. Повернулся и зашагал прочь.

Через десять минут он был уже на дороге. В лунном свете прекрасно видны кемпинг и купальни. По заливу бежит живая лунная лорожка.

Некогда любоваться на эту красоту. Он пересек дорогу и скрылся в леске.

Прислушался – ничего не слышно. Никто за ним не идет.

Сердце будто кувыркалось в груди. Кувыркнется – замрет, опять кувыркнется. Потом ритм наладился. Он слышал свой пульс – тяжелые, ровные удары, похожие на шаги на лестнице. Эти удары сопровождали его уже восемьдесят лет.

Только бы их хватило еще на неделю.

Земля обетованная, октябрь 1957

Земля обетованная, октябрь 1957

В тесной спальне умирающего было пыльно и не прибрано. Арон попрощался и вышел. В этот вечер на улице было много народу – люди стояли, задрав головы, и искали в черно-сером осеннем небе только что запущенный спутник. Все ликовали, и всем хотелось знать подробности.

– У меня родственник работает в ЦАГИ, так он говорит, что…

Влад-Арон усмехнулся – попробовал бы этот идиот сказать что-то подобное на улице лет двадцать назад. Болтун – находка для шпиона. Он опять усмехнулся.