Через минуту до нас пошатываясь добралась Настя, и дело сразу пошло на лад. Анька, как это бывает с маленькими детьми, упакованными в мягкие одежки, отделалась легким испугом.

Жена как-то умудрилась успокоить и начала кормить дочку. А я, заговорив боль и отряхнувшись, пошел искать вестового и наших лошадей.

Скорее всего лошади испугались землетрясения, сорвались с привязи и ускакали. Так что поначалу меня не слишком встревожило отсутствие Аббакума Сватикова. Правда, лошади могли поломать ноги, и тогда нам придется идти пешком.

— Бо-оря!!! — кричал я, сложив руки рупором. — Мы ту-ут!

Только звонкое горное эхо звучало в ответ. Отражаясь от соседних вершин, оно множилось, медленно затухая в заросшем лесом распадке.

Я тщательно обследовал место стоянки: хлебные крошки, оброненные Аббакумом-Борей, следы его сапог, отпечатки конских копыт, просыпавшиеся ячменные зерна, кучки подсыхающего конского навоза — уже часа два лежат. Ничего необычного.

И лишь странный след вел вниз по склону. Как будто четырех лошадей подцепили крюком подъемного крана и потащили с горы так, что их ноги едва касались земли, оставляя отметины лишь на самых высоких бугорках. Роль крана с успехом могло исполнить какое-нибудь огромное чудовище — вроде дракона или птицы-рок.

— Сва-ти-ков!!! — еще раз, уже без особой надежды, крикнул я.

Теперь эхо ответило кратко:

— Ов! Ов!

Меня кольнуло меж лопаток: это был знак.

— Пошли, — вернувшись, сказал я Насте. — Будем искать.

— Подожди меня, — устало произнесла она.

Настя с большим трудом встала с земли. Она едва передвигала ноги. Я прочитал еще один ободрительный заговор, и на сей раз он помог.

Я нашел конские тела в ручье. Шумливые струи бурлили и звенели, пытаясь смыть нежданное препятствие на пути к реке, но задача была непосильной. Стиснутая каменистыми берегами, вода боролась с грудой обглоданных скелетов.

Человечьего трупа там не было. Но я уже не надеялся — вдруг вспомнилось одно из моих многочисленных видений: мы с Настей устало плетемся по тайге, и Сватикова с нами нет. Вспомнил слишком поздно. Эх, не надо было брать его с собой!..

Я искал вестового и в густом ельнике, и на проплешинах горного склона — меж причудливо обглоданных дождями и ветрами камней. Я обнаружил его там, где меньше всего рассчитывал: Аббакум висел на верхушке одинокой сосны. Судя по его лицу, умирал он долго и трудно. Враг не преминул ударить на прощание — чтоб мы навек запомнили Мировой Мицелий…

Я вскарабкался вверх по стволу, снял труп, перерезав упругие жилы, которыми он был привязан. Затем я похоронил Аббакума Сватикова, завалив тело каменными обломками.