– Что?

– Нельзя одновременно ублажать партнера и тащиться от себя, так что выбери что-нибудь одно. Наверное, мне лучше уйти, а ты меня позовешь, когда определишься.

– Нет. Правда нет.

И припадает к моему рту, прежде чем я успеваю сказать «не лезь с поцелуями». Посасывает мне язык, водит губами по губам, языком по языку, трепетно касается его и вынуждает отвечать на это тем же. Заставляет ощущать себя гомосеком.

– Ты посмотри, хихикаешь, как игривая школьница. Может, для тебя еще есть какая-то надежда…

Губа поверх губы, губа с подворотом и полизыванием рта, язык на языке, под ним, губы посасывают мой язык; я приоткрываю один глаз и вижу, что его глаза плотно зажмурены. Затем стон, он исходит непонятно от кого, из него или из меня. Я протягиваю ладони и сжимаю ему соски, но не сильно, все еще не зная истинной разницы между жаром и болью. Но он все равно стонет и ведет языком мне вниз по груди, к соскам, а мой пупок оставляет влажноватый след, который ощущается холодком, несмотря на то что язык у партнера теплый. Нью-Йорк, шпионишь ли ты за мной за этим занятием? Если шпионю я, то в чем суть такого шпионства? «П.Е.Д.И.К.» – проглядывает через угольное ушко. Это окно на пятом этаже, но нет уверенности, скрыты ли мы от глаз снаружи. Для мойщика окон, голубя или лазальщика по стене расстояние преодолимое, хотя кто будет карабкаться сюда по стене? Нас не видит никто, кроме неба. А вот «Эйр Ямайка», пролетая мимо, даст Джоси возможность меня углядеть. Обязательно. Партнер щекочет мне языком пупок, а я обхватываю ему ладонями голову. На секунду он поднимает глаза и лукаво улыбается, а его тонкие, мягкие каштановые волосы струятся сквозь мои пальцы. «Тонкие, мягкие, каштановые» – все это эпитеты сугубо для описания волос белого человека. «Возвращайся, факер», – хочу сказать я, ведь я вот он, здесь, но в эту секунду он заглатывает мой член, и слова так и остаются невысказанными. Он бормочет что-то насчет крайней плоти, отодвигает ее, смотрит на головку и ныряет на нее сверху всем ртом, отчего я вздрагиваю. «Что, необрезанные, ощущаете, а?» Он лижет, засасывает вначале лишь головку члена, а затем заглатывает его весь, пока не стукается ртом о выступ моего лобка. Взад-вперед, движениями коитуса, и я чувствую его губы, его язык, влажное жаркое тепло и вакуум всасывания – туда, назад, туда, назад, туда, назад – и невольно впиваюсь партнеру в плечо всякий раз, когда он отодвигает мою крайнюю плоть. Видно, как белое плавно скользит по черному – вниз-вверх, вверх-вниз, – после чего извивом снова вверх, с мельканием розового языка. На третий раз я сжимаю ему оба плеча и неистово сдавливаю. Он наконец останавливает эту сладостную экзекуцию. Но затем хватает меня за лодыжки, подталкивает мою задницу кверху и делает коитальное проникновение языком. Я гоню от себя мысль, что мне это не очень-то и нравится, как будто что-то жаркое смачивает мне задний проход. Он оставляет мои ноги поднятыми в воздух, скатывается с кровати и подхватывает презерватив. Я все еще не могу обозначить разницу между латексом и кожей и не понимаю смысла использования изделия. Знаю, что нахожусь в пяти этажах от земли, но вдруг кто-то пройдет сейчас мимо окна и увидит мои задранные ноги? Это в самом деле сейчас произойдет, снова. Я все еще не трахаюсь настолько часто, чтобы не предвкушать этого момента. Не насыщаюсь настолько, чтобы забывать, что в комнате есть еще один стоячий хер, кроме моего. И мне просто хочется схватить его, стиснуть и потянуть, а затем, может, и отсосать. И вот его пальцы втирают мне в задницу смазку, а я снова гоню от себя мысли о трахании в тюрьме, хотя, гоня их от себя, я думаю именно о трахании в тюрьме, а он как следует втирает мне смазку и трахает вначале пальцем, доставая до одного укромного местечка, от которого я подскакиваю, и неудивительно, что нечто подобное при досягании заветной «точки джи» ощущают женщины, потому что трахать женщин, трахать в манду, это одно, и совсем иное жахать пидора, по крайней мере здесь, сию минуту, в пяти этажах от земли. И ну на хер все эти прибросы, что означает белый сверху, потому что я не думаю о белом сверху до тех пор, пока не думаю, что это Америка, а если я думаю как ниггер, то это означает что-то вроде того, что белый наверху, но наверх могу влезть и я, хотя он при этом по-прежнему будет на мне скакать. Как хорошо, что у меня нет необходимости в эрекции…