Но Фарабо был нганга, наделенным сверхспособностями. Спинномозговых клеток было недостаточно. Следовало принести в жертву человеческие фетиши, чтобы обрести его могущество. И каждый из них по очереди убивал в соответствии с его modus operandi.

Такова была природа их взаимного соглашения.

Выбор жертв из окружения Грегуара Морвана с целью подставить или ранить его психологически опирался на ту же логику. В сущности, сам Фарабо через них осуществлял свою месть.

Не вписывался один факт: если допустить, что Ди Греко убил Виссу Савири, открывая бал, то зачем он связался с Морваном? В качестве провокации? Этот звонок, конечно, был объявлением войны. Но зачем потом кончать с собой? Может, его вдруг одолели угрызения совести или он понял, что Эрван от него не отстанет? Или же пересадка вызвала у него непереносимые боли или побочные эффекты? В любом случае слово «Лонтано» было предостережением, адресованным его отцу: Фарабо вернулся.

Эрван отложил все это на отдельную полочку у себя в голове и вернулся к практическим вопросам:

– Можно ли изъять клетки у трупа?

– Если сделать это не позднее нескольких часов после смерти.

Эрван оглядел своих сподвижников, вжавшихся в кресла. Вид у них был совершенно оглоушенный.

– Вы говорили о пересадке между родственниками. Но если таковых нет, она становится более рискованной, верно?

– Больше того, как правило, она оказывается неудачной.

– Какие видимые последствия наступают в случае отторжения?

– Я не специалист, но чаще всего кожные болезни, я думаю.

– Никаких проблем с суставами?

– Думаю, нет. Никогда не слышал.

– Но под циклоспорином можно заработать болезнь костей?

Клемант сделал неопределенный жест. Синий свет от аквариума придавал ему вид театрального актера в модернистской сумеречной постановке.

– Я должен проверить. Вы имеете в виду какую-нибудь конкретную патологию?

– Нечто, что могло бы усадить реципиента в инвалидное кресло или заставить хромать.

– Я займусь этим.

Визитеры поднялись, шурша пластиком.