Психиатр издал легкий смешок, все еще потирая щеку:
– Он весь покрыт татуировками и пирсингами.
Эрван протиснулся мимо Ле Гана и вылетел в коридор. Верни и Крипо кинулись следом. У жандарма пистолет так и остался в руке.
– Уберите в кобуру, – велел Эрван, – а то прострелите себе ногу.
– Он не заряжен, – ответил бледный как мел Верни.
– Найти санитара. Первоочередная задача.
123
123
Плаг далеко не ушел.
Его задержали в окрестностях поселка Посподер, меньше чем в ста километрах от Шарко, ближе к пяти вечера. Без сомнения, он собирался сбежать на судне или учинить еще какую-нибудь дурь в этом роде. Час спустя он уже пребывал в стенах казармы Центральной жандармерии, названия которой Эрван так и не уловил.
Они плыли в фарватере. Оказались в новом кабинете, пустом и холодном, где имелись потолочные светильники, работающие в полнакала (вечный бретонский синдром: едва минул полдень, а на дворе уже ночь).
Хосе Фернандес напоминал Жозефа Ирисуангу, только в уменьшенном формате. Череп выбрит под ноль, кроме черного гребня, пересекавшего голову, как удар топора, и коллекция умело расположенных украшений: пирсинги, заклепки и кольца всех видов. Сам молодчик по сложению – здоровенный детина, типичная вторая линия в регби,[132] пыхтел, как буйвол, прикованный к отопительной батарее. Он и сам напоминал радиатор под мощным раскаленным давлением.
Эрван отослал всех остальных: он хотел остаться наедине с санитаром и с Верни, который показал себя неплохим дублером, если нужна силовая поддержка. Отправил вон даже Крипо –
Расхаживая по комнате, он ринулся в лобовую атаку, плюнув на подготовку:
– Это ты занимался перевозкой тела Фарабо?
– Чего?
У Эрвана не было времени проверить свои подозрения – все было чистым блефом.
– Ты поехал в крематорий в Верне?
– Ну и что?