– А что произошло по дороге?

– Но… ничего. Не понимаю, что…

Эрван ухватился за силиконовый цилиндр в мочке санитара и выдрал его. Плаг завопил и схватился за ухо. Полицейский бросил обрывок на пол.

– Когда ты извлек клетки?

– Да вы сдурели!

Человек с гребнем стонал, но в его стонах Эрван ощущал призвуки наслаждения. Несомненно, из тех, кто любит, чтобы его подвешивали на крюках, как говяжью тушу.

– Как вы это проделали с телом? – заорал он, хватаясь за вторую мочку. – Кто тебе приказал изъять клетки? Куда ты их послал?

Он импровизировал, но по взгляду Плага понял, что тянет за правильную ниточку. Он чуть больше выкрутил ухо. Фернандес скорчился, поскуливая. За алой пеленой, застилавшей ему глаза, Эрван заметил Верни, снова готового вмешаться.

– Отвечай, срань господня, или вырву и эту тоже!

Фернандес расплылся в улыбке, и полицейский понял, что физическая боль – неверный путь. Он сделал знак Верни, чтобы тот передал ему свое оружие, – жандарм, дрожа, повиновался. Эрван схватил пистолет и приложил дуло к здоровому уху Плага:

– Знаешь афганскую рулетку? Это как русская рулетка, только с автоматическим оружием.

– Что вы делаете? Вы с ума сошли? Я… у меня же нет шансов!

– Только если я забыл зарядить.

Он передернул затвор, досылая воображаемую пулю в дуло, и нажал на спуск. Выплеск мочи затопил промежность санитара.

Эрван вернул пистолет застывшему жандарму. Санитар закрыл лицо скованными руками и зарыдал.

– Ночь на двадцать третье ноября 2009-го, – повторил полицейский, – я слушаю.

– Это было на следующий день… Я… я перевозил тело вместе с коллегой до той зоны в Верне.

– Его имя?

– Мишель Леруа. Он больше здесь не работает. Вышел на пенсию.

– Он был в деле?