– Можно?

Сын все еще держал его на мушке. Вот уже десять минут они вели бессвязный разговор, а в качестве посредника выступал взявшийся неизвестно откуда девятимиллиметровый.

Подтверждение худшего: София уже поговорила с Лоиком, который, из стратегических соображений или по странности характера, до поры до времени скрывал свой гнев. Вместе с отцом он спустил весь портфель акций, а вот теперь, в парах вчерашнего кокаина, угрожал убить его.

Снова звонок.

Лоик никаких опасений у него не вызывал. Как все дети, не знающие ни в чем отказа, его сын и мухи бы не обидел. Особенно сейчас, когда он увяз в своих буддистских заповедях. Между прочим, выстрелить в человека означает перейти определенную черту, от которой Лоик был очень далек, – о чем сам не знал.

– Я могу ответить или нет?

Наконец Лоик дернул подбородком в знак согласия.

Карл. Человек, которому он доверил Гаэль.

– Проблема?

– Нет. Ну… ваша дочь думает, что видела кое-что.

– Что именно?

– Человека… который следил за домом… – Он заколебался. – Я не очень уверен…

– Где ты сейчас?

– В квартире. Рядом с ней.

Морван представил себе эту сцену, почти веселясь в душе: Гаэль, напуганная и разъяренная, наверняка стоит перед охранником, скрестив руки, вперясь в него своими ледяными глазами, а он, бывший легионер, разрывается между слишком блондинистой девчонкой и наводящим страх боссом.

– Внизу никого из наших нет?

– Я один. Вы же сами сказали…

– Знаю. Ты что-нибудь видел?

– В окно ничего, а я не хочу спускаться и оставлять ее одну.

– Кто сейчас может быть свободен?