– Как Бельгия?

– Потом расскажу.

– Есть из-за чего нервничать?

Перед глазами опять возникла бледная маска нганга. И обугленные детские тела в морге. Невозможно ответить.

– Предупреди остальных. Совещание завтра в девять.

– Это еще что?

Эрван повесил трубку и обернулся: позади него стояла Гаэль, с взлохмаченными полотенцем волосами, в спортивном костюме. Она взяла с полки боевой нож, лезвие и рукоять которого были сработаны из одного куска металла.

– Нож, которым я очень дорожу, – ответил он.

– Трофейный?

– Почти. Офицер группы вмешательства подарил мне его после одной операции… довольно бурной.

– Ты спас ему жизнь? – усмехнулась она.

– Именно, – сказал он, забирая нож у нее из рук. – Он выкован из металла, после взрыва найденного на развалинах Всемирного торгового центра.

– Мрачновато.

Он посмотрел на нож, слабо поблескивающий у нее в пальцах:

– Это сталь памяти.

– Оружие отмщения, – насмешливо пробормотала она.

– Просто воспоминание. Никто не должен забывать об одиннадцатом сентября.

Она отошла от него, как маленькая девочка, которой вдруг надоело играть:

– Посмотрим кино?

Он сильно сомневался, что у них окажутся схожие вкусы в области кинематографа. Он всю жизнь любил полицейские сериалы, которые, вопреки вероятию, очень его развлекали. Ирреальные до абсурда, они вносили в его профессию нотку фантазии, которой та была абсолютно лишена в действительности. Еще у него имелась целая коллекция полицейских триллеров семидесятых-восьмидесятых годов, время от времени он извлекал фильм, как достают заветную бутылочку вина: «Буллит», «Грязный Гарри», «Французский связной», «Марафонец», «Год Дракона»…