Он почти забыл о своем призыве на помощь. Но аппарат не был похож на спасательный. Оборудованный пулеметами и пусковыми установками, он, скорее, предлагал иную формулу: сто процентов разрушения, ноль процентов выживания. «Апаш», вооруженный по самую маковку.

– Белый nkilé! – взвизгнул Мефисто, поднимая глаза.

Он направил свой автомат на Эрвана, который успел только отпрыгнуть и укрыться за Сальво. Первая пуля попала баньямуленге в грудь. Люди Фаустина последовали примеру командира и принялись палить из «калашей» очередями, от бедра. От Сальво и его чемодана полетели ошметки. Эрван просунул свой ствол под мышку Желтой Майке и спустил курок не целясь. В тот же момент вертолет принялся поливать огнем всю поляну, превратив ее в грязевой гейзер.

И как если бы не хватало последнего штриха, чемодан Сальво открылся, выбросив в воняющий порохом воздух тысячи банкнот. Внезапно плюнув на летящие из «апаша» пули, хуту бросились на землю, подбирая полные пригоршни денег.

Эрван отступил и позволил Сальво упасть, не веря глазам своим при виде открывшейся картины: солдаты, ползающие по долларам, грязи и собственной крови, и Фаустин Муниазера, со всех ног улепетывающий в лабиринт шахтерского поселка.

70

Эрван кинулся следом в путаницу хижин и разномастных сараев. Вокруг – ни солдат, ни местных жителей, ни даже раненых. Только улочки, узкие, как канализационные трубы, заваленные покрышками, пластиковыми пакетами, мусором, гильзами… Мефисто несся по ним, как крыса по родной помойке; вместе они были хорошей парочкой – «Takes Two to Tango»[81], как поется в песне. Эрван по-прежнему сжимал в руке автомат и чувствовал, как рюкзак бьет по спине в ритме бега. Успокаивающее прикосновение: «Иридиум», паспорт, папка…

– Фаустин! – заорал он, но шум вертолета заглушал все звуки.

Уверенный, что Понтуазо явился, чтобы вывезти его, он боялся только одного: как бы канадец не угробил по запарке и командира хуту.

– ФАУСТИН!

Пулеметные очереди присоединились к гулу лопастей. Глава MONUSCO решительно был настроен заполучить шкуру Мефисто. После гибели Духа Мертвых это был лучший способ переместить конфликт в иные миры.

– Фауст…

Новые очереди засвистели между стен. Эрван бросился внутрь лачуги. Он должен заставить Мефисто понять, что именно он, Эрван, является его единственным шансом выжить. Если африканец позволит себя догнать, он спасен: Понтуазо не рискнет ранить человека, за которым прилетел.

Француз высунулся из укрытия и попал под новый град пуль. Интересно, где канонир учился стрелять? Ни следа Фаустина. Эрван и трех шагов не сделал, как еще один залп разнес все вокруг. Он бросился на землю и оглянулся: между строениями перебегали тени. Срань Господня. Верные сподвижники Его Милости открыли на него охоту.