– Я ж тебе уже говорил, – вздохнул Морван. – Я тогда порылся в истории тех семей. И мог оценить всю их жестокость и безжалостность. А еще я выяснил, что эти психи верили в магию йомбе. Они по уши погрязли в анимизме и считали себя прóклятыми. Перед отъездом из Нижнего Конго они заключили соглашение с колдунами, чтобы обрести покой в новом месте.

Эрван ощущал нечто вроде опьянения. Это дело действовало как наркотик или алкоголь. Чем больше принял, тем сильнее кружится голова… И тем сильнее хочется еще. Как далеко заведет эта история?

– Какого рода соглашение?

– Они должны были отдать ребенка. Классическое требование колдунов. Дань магам всегда платили свежей плотью.

– Ты хочешь сказать…

– Прежде чем покинуть Майомбе, они бросили там одного из своих детей. Будущего Тьерри Фарабо.

– Чей это был сын?

– Я так и не смог узнать. Я переворошил все акты гражданского состояния каждой семьи, но в Конго…

– Как ты это понял? – перебил его Эрван.

– Благодаря де Пернеку. В ту ночь, когда я расквасил ему морду, он попытался откупиться, среди прочего слив мне новую информацию. Женщины клана испытывали муки совести и все ему рассказали. Они верили, что призрак того мальчика вернулся и преследует их. И были по-своему правы…

– Колдуны не убили мальчика?

– Наоборот, они провели инициацию. Детали я узнал намного позже, когда допрашивал Фарабо в тюрьме. Все думали, что он невменяем. Это было не так. Он был безумен, но его воспоминания прекрасно сохранились. Как в детской сказке, люди клана бросили его одного в лесу. Мальчишка катался на велосипеде по тропинкам, ни о чем не подозревая. Когда он вернулся, оказалось, что его семья исчезла. Он начал звать; кричал, пока не сорвал голосовые связки, но все напрасно. Наступила ночь. Нганга пришли за ним. Фарабо ничего не говорил мне о том, как его воспитывали, но теперь ты знаешь достаточно, чтобы вообразить его страдания. У него был природный дар, который еще больше развился в ходе обучения. Подростком он уже был грозным колдуном.

Ход событий напоминал самого Фарабо с его логикой безумия. К параноидальному психозу одержимого добавилась холодная решимость брошенного ребенка.

– Как он сумел сбежать от колдунов?

– Не знаю. Несколько лет спустя его подобрали иезуиты в Западном Касаи, при крещении нарекли Тьерри Фарабо и дали мальчику возможность нагнать в школе сверстников. Под этим именем он и поступил в Лонтано на факультет геологии, минералогии и анализа рудных месторождений. На самом деле он следил за, как говорится, «своей родней, своей печалью»… с первого же убийства он стал оставлять рядом с жертвой схему – генеалогическое древо. Знак, адресованный основателям города: блудный сын вернулся.