Хейген с минуту молча размышлял. Дон приподнял занавес над истиной, но не все еще стало ясно. Хейген знал, о чем хотел бы спросить, но знал и другое: что не его дело — задавать вопросы. Он задал только один:

— Когда я буду вести переговоры с людьми Татальи, надо ли настаивать на подборе «чистых» кадров? Ведь если кто-нибудь попадется с наркотиками, имея в прошлом судимость, его уже никакими силами не вытащить.

Дон Корлеоне повел плечом:

— Да сами не маленькие, пусть соображают. Упомяни об этом, конечно, а настаивать ни к чему. Сами будут виноваты, мы и усилий в таком случае прилагать не станем. Объясним, что так не договаривались. Но Барзини сам все знает, ему подсказки не нужны. Он с этой историей вышел сухим из воды, отсиделся за спиной у Татальи.

Хейген внимал каждому слову. Когда он пожелал дону спокойной ночи и собрался уже уходить, Вито Корлеоне еще раз напомнил:

— Помни, что надо обязательно придумать, как вернуть Майкла домой. Думай об этом непрестанно, хорошо? И еще, позаботься, чтобы наш человек с телефонной станции постоянно держал на контроле телефонные звонки Клеменцы и Тессио. Я их ни в чем не подозреваю и готов поклясться на распятии, что они не предадут. Но сейчас ничего нельзя упускать из виду.

Хейген кивнул и молча удалился. «Интересно, мои телефонные разговоры тоже прослушиваются?» — подумал он, но тут же устыдился собственных мыслей. В одном он теперь ничуть не сомневался: в том, что в черепной коробке Крестного отца, среди сложных и никому не доступных мыслей, затаившихся в его извилинах, созревает грандиозный замысел событий, в результате которых нынешнее отступление окажется ничего не значащим тактическим маневром.

Был еще один момент, о котором никто не обмолвился ни словом, Том Хейген не набрался решимости, чтобы спросить об этом, а сам дон полностью проигнорировал. И если свести все выводы воедино, то они безошибочно указывали на приближающийся день расплаты.

ГЛАВА 21

ГЛАВА 21

Но вышло так, что прошел целый год, прежде чем дону Корлеоне удалось вернуть Майкла в родительский дом на Лонг-Бич. Труднее всего был поиск подходящего способа прикрыть его от преследования полиции. Над этим ломала головы вся Семья, даже у Карло спросили его точку зрения. К этому времени Карло Рицци уже жил вместе с женой за оградой имения в Лонг-Бич, у Конни родился ребенок и намечался второй.

Но ни одно предложение не получило окончательного одобрения дона.

На помощь пришел случай, точнее, несчастный случай, происшедший с одним из клана Бокиччио двоюродных братьев. В отличие от своих многочисленных сородичей, этот молодой человек по имени Феликс, родившийся уже в Америке и наделенный значительно большим числом извилин, наотрез отказался заниматься уборкой мусора и ассенизаторством. Он женился на вполне приличной американской девушке, англичанке по происхождению, чем усугубил разрыв с Семьей. Поставив своей целью стать адвокатом, парень учился вечерами, а днем работал на почте. Так продолжалось до тех пор, пока он получил диплом. Все эти годы его англичанка-жена исхитрялась кормить семейство, выросшее уже за счет троих малышей, на очень скромную заработную плату почтового служащего.