– А в гостиницах наверняка удивились бы, – сказал я, – откуда это у постояльцев вдруг взялся ребенок?

– Вот именно. Вы исчезли на несколько дней, а те, кто вас забрал, должны же были где-то ночевать. Поэтому мы побывали во всех местных гостиницах и пансионатах. Мы подозревали, что похитители – бездетная пара в возрасте тридцати-сорока лет. Или одинокая женщина того же возраста. Мы перетрясли все книги записи постояльцев в округе. Но если не считать, что нам открылись целых девять случаев супружеской неверности, не нашли ничего. Я думаю, они привезли вас в Лe-Кротуа, потому что это далеко от того места, где проходили основные поиски. Подождали до утра понедельника, потому что в выходные все учреждения закрыты. И пришли в приемную врача. То место, где найдешь внимательных, ответственных людей. Может быть, они подождали в сторонке приезда полиции. Вероятно, они еще живы. Может, у них есть дети, может, нет. Но я совершенно уверена, что они уехали из Лe-Кротуа как можно дальше.

– Не припомните, как звали врача? – поинтересовался я.

– Увы, нет. Помню только, что он был старый и властный. Кто-то постучался в дверь к ассистенту врача, а когда та вышла, вы сидели в приемной один. Они вас сразу же осмотрели. Узнали вас по фото в газете. Поняли, что вас недавно покормили, вели вы себя спокойно. Одежда была испачкана, но единственное повреждение – синяки.

Я нахмурился.

– Синяки?

– Дa. Множественные.

– У меня? И где?

Жослен Берле встала и подошла ко мне. Остановилась передо мной, будто изо всех сил сдерживая готовую выплеснуться нежность.

– Мы не раскрыли этих подробностей газете, – сказала она и дотронулась до моей правой руки выше локтя. – Вот здесь. Она провела пальцем по моему плечу и предплечью. – Глубокие кровоподтеки. Кожа почернела. Но ниже локтя ничего, и на левой руке тоже. Вас прижало к чему-то.

Ее палец задержался на моей руке на секунду дольше, чем требовалось. Я чуть было не положил свою ладонь поверх ее, но Берле, должно быть, почувствовала это и отодвинулась.

– Вас оставили со мной, – сказала она. – Я пыталась вас разговорить. Сказать что-нибудь, что могло бы вывести нас на след. Но вы молчали. Словно происшедшее блокировало вашу память.

В тот день я и перестал говорить по-французски, подумал я.

– А потом приехал дедушка?

– Я видела, как вы встретились. Вы бросились к нему, и он подхватил вас на руки. Ему пришлось на несколько дней задержаться в Амьене для завершения всех формальностей.

– А потом мы с дедушкой уехали домой?

– Дa. В черном автомобиле. Сначала он опознал ваших родителей – их тела самолетом отправили в Осло. Ваш дедушка был совсем не сентиментален. Но казалось, он чего-то… ждет. Ждет, что произойдет еще что-то.