Приддис наклонил голову:
– Полагаю, что такова ваша обязанность.
Винсент произнес с осуждением в голосе:
– Боюсь, что брат Шардлейк скоро начнет поднимать полы в приорстве, чтобы поверить, нет ли там мыши, способной укусить Хью.
Сэр Квинтин укоризненно погрозил ему пальцем:
– Ну-ну, мастер Дирик, не сомневаюсь в том, что до этого не дойдет!
Эдвард Приддис обратился к отцу:
– Сегодня утром нам еще надлежит рассмотреть бумаги по делу сэра Мартина Осборна…
– Совершенно верно, – согласился феодарий. – Благодарю вас, джентльмены, до встречи в понедельник.
Затем он улыбнулся старшему Хоббею:
– Если гости, собравшиеся на вашу охоту, увидят меня, скажите им, что я – ваш старый друг, оказавшийся в приорстве проездом.
И он коротко усмехнулся.
Мы откланялись и ушли. Снаружи Дирик с гневом набросился на меня:
– Кровь господня, Шардлейк, почему вы затягиваете это расследование?! Вы же слышали, какого мнения сэр Квинтин придерживается обо всем этом! И вы намереваетесь стеснять мастера Хоббея в день его охоты?
– Успокойтесь, брат. Вы слышали, что сэр Квинтин не станет объявлять о цели своего приезда, – возразил я.
Мы в безмолвии спустились по лестнице. Указавший нам путь наверх клерк с почтительной интонацией разговаривал с двумя людьми, стоявшими в дверях ратуши. На обоих, невзирая на июль, были подбитые мехом плащи и шапки, а на шеях у них покоились массивные золотые цепи. Когда они повернулись, я узнал сэра Вильяма Паулита и сэра Ричарда Рича. Неожиданная встреча настолько сразила меня, что я застыл у подножия лестницы, и шедший сзади Николас Хоббей натолкнулся на меня. Паулит бросил на меня жесткий взгляд, но Рич ограничился коротким смешком.
– Мастер Шардлейк, – проговорил он. – Мы вас не съедим. Честное слово, вы стали каким-то нервным после проведенного в Тауэре времени!
Упоминание о Тауэре заставило смолкнуть всех находившихся в коридоре. Каждый насторожил уши.
– Как проходит ваше расследование, брат Шардлейк? – прохладным тоном спросил Паулит. – Сколько вы уже провели здесь… кажется, неделю?
– Пять дней, сэр Вильям.