Мы вошли в зал, где нас уже ожидали Приддис и его сын. Амброуз рассказал им о случившемся. Я заметил, как в глазах старика вспыхнул огонек жадного любопытства. Для него, как я понял, случившаяся трагедия представляла собой всего лишь неожиданное развлечение.

Я поднялся наверх, чтобы переодеться перед поездкой с Эдвардом Приддисом. Теперь я чувствовал себя виноватым за свое желание остаться, ведь Барак так стремился вернуться к Тамасин. Выглянув из окна, я не без печали вспомнил Фиверйира и двух юношей, практикующихся в стрельбе. Дэвид и Хью после возвращения домой исчезли в собственных комнатах, и я не знал, одни ли они или в чьем-то обществе.

Когда я спустился вниз, сэр Квинтин по-прежнему пребывал в уютном кресле возле камина в обществе своего сына, наблюдая за происходящим с жутким, полным любопытства интересом. Я попросил Джека оставаться в большом зале и прислушиваться ко всем разговорам. Эдвард поднялся, и мы направились за лошадьми. Когда мы выехали, я обнаружил, что мой спутник общается со мной с отстраненной прохладцей, но все же вежливо.

– К какому ужасному событию вы приехали! – проговорил я.

Приддис-младший серьезно кивнул:

– Да, странное, ужасное время…

– А что слышно в Портсмуте о французах? – спросил я.

– Говорят, что их флот видели у берегов Сассекса. Люди начинают бояться.

– Да, под показной уверенностью часто скрывается страх.

– Тем не менее, – убежденно ответил Эдвард, – нам придется встретить то, что нас ждет.

Я внимательно посмотрел на него. Кустистые брови, как у отца, жесткий, упрямый рот…

– Насколько я понимаю, ваш отец знаком с сэром Ричардом Ричем, – продолжил я беседу.

Приддис ответил с ледяной улыбкой:

– Да, он – наш старый знакомый. Мы встретились с ним и поговорили в Портсмутской ратуше. В тот день, когда вы привезли туда Хью Кертиса. Слышал я, что купцы, содравшие с армии лишнего или поставившие плохие продукты, являются к сэру Ричарду Ричу в страхе и трепете. Полагаю, что скоро он покончит с их оправданиями: им, мол, приходится платить больше из-за новой монеты! Сэр Ричард учился искусству допроса у мастера Кромвеля. Но вы это знаете.

И снова по его лицу промелькнула пронизанная зимним морозцем улыбка, и вспыхнули пронзительным взглядом синие глаза.

– Рич говорил обо мне? – догадался я.

Эдвард еще раз холодно улыбнулся:

– Немного. Он спросил у моего отца о том, какое дело привело вас сюда. И сказал, что вы нередко слишком симпатизируете собственным клиентам.

– Не столь уж плохое качество для адвоката. Правда, брат? – Я склонил голову, скрывая тревогу, которую вселило в меня подобное внимание Рича.