— Твое замужество. Почему бы тебе не развестись?

— Тут не так все просто!

— Ну, люди ведь каждый день разводятся.

Сисели промолчала.

— Так что же?

Она проговорила, склонив голову набок и глядя ему в лицо:

— Не желаю обсуждать свое замужество. Это мое дело, и больше оно никого не касается.

— Таким образом ты еще сильнее загоняешь переживания внутрь себя! Когда о чем-то молчишь, это тебя угнетает. Цивилизованные люди говорят о подобном, а не держат это в себе и не превращают в трагедию. Не знаю, почему вы с Грантом разошлись, но ситуация такова: ты живешь в одном доме, а он — в другом. И ты постоянно молчишь. Не надо думать, будто люди ничего не замечают. Если желаешь с ним помириться, так помирись, а я останусь другом и тебе, и ему, как прежде. Но если не собираешься мириться, то нет смысла продолжать так себя вести. Избавься от этого напускного фарса и дай еще один шанс и себе, и мне.

Сисели резко вскинула брови и ледяным тоном произнесла:

— Это предложение?

— Сис!

— Предложение или нет?

— Господи, какая же ты жестокая!

— Сам напросился.

— Я только поинтересовался, почему ты не разводишься.

— Ну хорошо, я тебе отвечу. Все очень просто — Грант не даст мне развода. Я не могу развестись с ним, если он не даст мне на то веских оснований, а он мне их не даст. Грант мог бы развестись со мной через три года из-за моего пренебрежения супружескими обязанностями, но этого он тоже не сделает. В общем, дело обстоит вот так.

— И нет никакого выхода? — удивленно воскликнул Марк.

— Нет. — Безо всякого перехода Сисели продолжила: — По-моему, в самом конце смена тональности несколько резковата. Думаю, она лучше звучала бы вот так. — Она подошла к пианино и взяла несколько аккордов. — Да, гораздо лучше.

Марк шагнул к ней. Они стояли рядом, глядя на клавиши.

— Не знаю… хотелось бы сделать переход порезче. Я даже могу акцентировать диссонанс. Сис, значит, ничего не получится — в смысле у нас тобой?