— Агнес, вы ненормальная.

На мгновение ее злость угасла, как вспыхивает и гаснет язычок пламени. Голос надломился.

— Я много не прошу — лишь бы вы были ко мне добрее. Почему это не так?

На лице Гранта промелькнуло плохо скрываемое отвращение. Пламя вспыхнуло вновь. Агнес с визгом обрушила на него град угроз:

— Я ведь могу отправить вас на виселицу! Если пойду в полицию и сообщу все, что знаю, вас повесят! Потому что вы убили эту Луизу Роджерс! И Мэри Стоукс тоже, поскольку она об этом прознала! Вы их обеих убили! Убили… убили… убили!

— Да заткнитесь вы, черт подери! — гаркнул Грант, разъярившись.

Сделав пару шагов, он оказался рядом с Агнес и увидел, как она вздрогнула. Затем Грант бросился к двери и настежь распахнул ее.

— Немедленно убирайтесь! А утром чтобы духу вашего не было в моем доме!

Агнес выпрямилась, разжав онемевшие пальцы, которыми вцепилась в край столешницы. Она совсем не чувствовала рук. Запал исчез. В горячке Агнес наговорила массу слов, и те что-то натворили, что именно — она сама не знала. Теперь ее объял холод. В пламени гнева чувствуешь себя уверенно. Но пламя угасло вместе со словами. Грант смотрел на нее, как на дорожную пыль, и ее трясло. Мозг неустанно сверлили два слова: «Очень холодно… очень холодно…» Теперь Агнес охватила ледяная горечь, как несколько минут назад ею безгранично владела неистовая ярость.

Грант сказал Агнес, что́ ей нужно делать. Она вышла из комнаты, не взглянув на него, и отправилась выполнять то, что велели.

Глава 26

Глава 26

Главный инспектор Лэмб сидел в лентонском отделении полиции в компании инспектора Смита и сержанта Эббота, готовившегося записывать показания подружки Альберта Кэддла, когда ее разыщет и доставит констебль Мэй. Самому Кэддлу не предъявили обвинения — пока не предъявили, — но на всякий случай задержали его. Появится причина для обвинения или нет, во многом зависело от того, что скажет мисс Мэйзи Трэйлл.

Пока все ждали, инспектор Смит попросил выслушать его. Стало очевидно, что не только у чинов из Скотленд-Ярда возникали блестящие идеи. У инспектора Смита они тоже имелись, и приходили они ему в голову с самого утра. С серьезным лицом, скрывавшим мнение о том, что Гарольд Смит — прекрасный служака и, несомненно, достоин повышения, он заговорил. Не настаивая, Смит начал излагать свои мысли, чуть смущаясь оттого, что его слушают.

— Я тут кое-что подумал, сэр… не знаю, возможно, вы тоже… насчет этого мистера Феррана.

— Что именно? — отозвался Лэмб весьма далеким от одобрения тоном.

Фрэнк Эббот небрежно откинулся на жесткую спинку стула, положил ногу на ногу и приготовился к представлению. Шефу это дело явно пришлось не по нутру. Он плутал, как в тумане, пребывал в замешательстве и был сбит с толку. В таких случаях он обязательно срывал на ком-нибудь зло. На сей раз этим кем-то сержант Эббот не станет. А Смит, сам того не зная, добровольно полез на рожон. Он продолжил таким же невыразительным, как и его лицо, тоном: