Во время разговора он услышал слабый ритмичный гул. Когда Сисели спросила: «Что ты имеешь в виду?», стало ясно, что к дому подъезжает машина. Грант уловил, как она повернула, затормозила и остановилась. Раздались голоса и шаги.

— Спокойной ночи. Похоже, ко мне гости, — проговорил он и повесил трубку.

Идя к двери, Грант вдруг подумал, где, когда и в какой обстановке ему снова удастся пообщаться с Сисели. С непередаваемой ясностью, будто в кошмарном сне, ему вспомнились строки, которые пугали его в детстве:

То, что тогда он понятия не имел, что такое кандалы, лишь добавляло поэме мрачности. Открывая дверь главному инспектору Лэмбу, Грант гадал, продемонстрируют ли ему сегодня практическое применение современного варианта этого приспособления. То есть наручников.

В открытую дверь хлынул ледяной воздух. В начавшем сгущаться тумане виднелась нависающая громада главного инспектора Лэмба, за ним стоял элегантный Фрэнк Эббот, двоюродный брат Сисели, служивший в полиции. Так-так, наверное, наручники сразу не защелкнут — предстоит некая предваряющая беседа. Жизнь, несомненно, полна новых ощущений. Кто сказал, что послевоенные годы выдались скучными? Даже в разгар царившей в Европе неразберихи пресыщенный вкус мог бы отыскать нечто пикантное в этой ситуации. Грант ни секунды не сомневался, что Агнес все выложила полицейским, и в этом случае он должен предоставить в высшей степени убедительные объяснения.

С этими мыслями Грант проводил посетителей в кабинет, внимательно посмотрел, как Лэмб снимал пальто и шляпу, а потом, отказавшись от предложенного кресла, с мрачным видом сел за письменный стол. Лишь после этого инспектор произнес:

— Интересно, а вы ждали нас, мистер Хатауэй?

Грант по-прежнему стоял. Обычным тоном он ответил:

— Ну, я хотел с вами поговорить. Дважды звонил в Эбботсли, не вернулся ли Фрэнк, поскольку намеревался с вами связаться.

Лэмб усмехнулся:

— Присядьте, мистер Хатауэй. Я только что из лентонского отделения полиции. Как вы, возможно, уже догадались, к нам явилась ваша горничная Агнес Рипли. Она дала весьма серьезные показания, так что я прибыл узнать, как вы сможете их прокомментировать.

Грант придвинул себе стул. Теперь все расселись за столом: мрачный и сосредоточенный главный инспектор, холодный и бесстрастный Фрэнк и подозреваемый Грант Хатауэй. Его положение действительно напоминало нахождение на скамье подсудимых, вот только стороны сидели почти вплотную, и у Гранта не было адвоката. Если он не сумеет привести достаточно убедительных доводов, то и вправду окажется в суде. Что бы ни случилось дальше, сделка с Джеймсом Рони не выгорит. Никто не заплатит кругленькую сумму, чтобы доверить сына человеку, арестованному по подозрению в двух убийствах, совершенных с особой жестокостью. А деньги были ему нужны просто позарез. Они были частью игры с целью «продемонстрировать Сисели», чего он стоит. А без денег тут никуда.