– И что с того? – по-прежнему не понимал Полежаев.

– Ничего. Просто мне это не нравится. Куда ни ткнешься, всюду нарываешься на Сергея Анатольевича!

– Он известный бизнесмен.

– Помалкивай! – все больше раздражался Еремин. Оттого ли, что приятель не придавал значения серьезности момента, от усталости ли… – Вот мы и пришли.

Впереди маячила витрина в одно окно, с каким-то хламом внутри.

– Если что – кричи и бей стекло! – напутствовал сыщик.

– Да иди ты!

– Ни пуха!

– К черту!

Еремин шмыгнул в ближайший подъезд.

До закрытия магазина оставалось пять минут. Переулок напоминал кадр вымершего города из фантастического фильма.

Антон сделал несколько быстрых шагов и открыл дверь. Заиграл знакомый мотив. «Вперед, сыны Отечества!»

Магазинчик, представлявший собой миниатюрный убогий закуток с единственным прилавком, наполненным в основном столовыми принадлежностями, казался естественным продолжением вымершего переулка. Воздух затхлый, заплесневелый. Стена напротив прилавка завешана платьями и сорочками, пиджаками и жилетками десятых, двадцатых и тридцатых годов нашего века. Все это, видно, хранилось в сундуках каких-то особо бережливых бабушек. Еще он успел разглядеть полку с фарфором и подсвечниками.

– Магазин закрывается.

Продавец действительно был похож на волка. Какой-то едва уловимый хищный блеск в глазах под белесыми бровями. И эта странная шея, будто на нее наложен гипс.

Продавец вынырнул тихо и незаметно откуда-то сбоку. И Полежаев теперь в тусклом свете старинной хрустальной люстры заметил, что в глубине закутка имеются две двери.

– Магазин закрывается, – повторил безразличным голосом продавец, но и сквозь это безразличие прорывалось презрение к покупателю.

– Дело в том… – начал писатель.

Но тот его перебил:

– Вы разве не поняли? Магазин закрывается. Приходите завтра. – В руках он держал табличку «Магазин закрыт».