Фицдуэйн поужинал у себя в номере в отеле “Фермонт” и допоздна засиделся над своими заметками.

Когда же он наконец закрыл глаза, то подумал о своем отце, о том, как он любил его и как по нему тосковал. Джон Фицдуэйн погиб, совершая затяжной прыжок с парашютом, когда Хьюго было всего пятнадцать. Воспоминание об этом неизменно причиняло ему боль.

Мало кто из Фицдуэйнов умер в своей постели. Насильственная смерть была одной из традиций рода.

“Я не хочу, чтобы Бутс остался один, – подумал Фицдуэйн. – Я слишком сильно рискую”.

Потом он заснул.

Япония, Токио, 28 июня

– Доброе утро, сержант-сан, -приветливо сказал Фицдуэйн сержанту Ore.

После того как Фицдуэйн засиделся допоздна, он спал мало, но очень крепко. Через пару дней он возвращается в Ирландию и наконец увидит Бутса и Кэтлин. Он очень скучал по ним. Но сначала нужно было пройтись по магазинам. Бутс уже привык к тому, что любящий отец привозил ему подарки всякий раз, когда возвращался из самой недалекой поездки, да и для Кэтлин стоило присмотреть что-нибудь особенное.

Этим утром Фицдуэйн мысленно был уже почти дома, и не слишком задумывался о предстоящем визите на “Намака Стил”. К тому же на небе показалось солнце, а воздух был не таким влажным, как во все прочие дни, и он чувствовал себя отлично. Если не принимать во внимание некоторые своеобразные обстоятельства его поездки, Фицдуэйн был рад тому немногому, что он увидел в Японии, а особенно – своему знакомству с ее жителями. Наверное, чтобы пробиться сквозь стену, которой они отгородились от всего мира, действительно нужны были шахтерский обушок и карбидная лампа, но зато за этой стеной скрывались настоящие сокровища. Одним из таких сокровищ был сержант Ога.

Ога и дневная смена телохранителей поклонились Фицдуэйну.

– Мне будет не хватать вас, сержант-сан, – сказал Фицдуэйн. – Я уже привык проводить все свое время в обществе четырех лучших представителей Столичного департамента полиции, и мне хотелось, чтобы вы знали, насколько высоко я ценю все, что вы для меня делаете. Если бы не вы, то меня, наверное, уже не было бы в живых. Разумеется, если бы меня убили, то я не понимал бы этого, но я жив, и за это я благодарен вам.

Сержант Ога слегка порозовел. Он не совсем хорошо понял то, что сказал гайдзин – особенно его последнюю фразу, – однако чувства ирландца были вполне ясны. Сержант быстро объяснил своим товарищам суть того, что сказал Фицдуэйн-сан, и все четверо дружно поклонились.

Фицдуэйн поклонился в ответ и быстро приступил к инструктажу. К этому времени он уже обнаружил, что взаимные поклоны могут продолжаться бесконечно долго, если только не предусмотреть особых предлогов для прерывания этой красивой, но утомительной церемонии. Не обидев собеседника, поклоны можно было прервать в случае, если подошел лифт или подъехало такси.