– Я очень рад вашему появлению, сержант, – сказал ему Фицдуэйн, – но объясните ради Бога, как вам удалось подняться на крышу, когда обрушилась труба?

– Видите ли, полковник-сан, – ответил Ога. – Лезть по трубе было совсем не обязательно. Жаль, что мы не заметили этого сразу, но на крыше за водяным котлом оказались металлические ступеньки. Я ими воспользовался.

– Ужасно, – вздохнул Фицдуэйн. Сержант Ога улыбнулся.

– Но если бы не водосточная труба, – добавил он, – я думаю, что Адачи-сан был бы уже мертв.

Глава 19

Глава 19

Япония, Камакура, 27 июня

Фицдуэйн и Йошокава не спеша прогуливались по побережью моря в Камакуре.

– У меня есть известия от Адачи, – сказал Йошокава. – Его отец позвонил мне перед самым нашим уходом. Лихорадка спала, и Адачи отпустили из больницы. Сейчас он отдыхает дома, с родителями. Суперинтендант-сан надеется вернуться к работе примерно через неделю. Он очень признателен вам за все, что вы для него сделали.

– Адачи очень хороший человек, – сказал Фицдуэйн. – А дело Ходамы, доложу я вам, это настоящая выгребная яма. Должно быть, он был сильно расстроен и выбит из колеи всеми этими многочисленными предательствами. И все же лучше узнать, как все обстоит на самом деле, чем оставить все как есть.

– Вы должны знать, Фицдуэйн-сан, – сказал Йошокава, – что Адачи-сан чувствует себя вашим должником. Ему немного неловко, так как вскоре вы уезжаете, а он не знает, каким способом выразить вам свою признательность и свои чувства.

Фицдуэйн рассмеялся.

– Строго между нами, Йошокава-сан, кто чей должник – это очень спорный вопрос. Если бы он, превозмогая головокружение и болезнь, не выстрелил в этого Фудзивару, то боюсь, сейчас я не наслаждался бы ни морским воздухом, ни вашим обществом. Единственное, что было бы в моих силах, так это заунывным голосом окликать вас из потустороннего мира и давать советы, какую урну с прахом лучше всего держать в гостиной. Так что передайте Адачи, чтобы он забыл про это.

Йошокава улыбнулся, но потом снова стал серьезным.

– Адачи-сан происходит из древнего, уважаемого в Японии рода, – сказал он. – Свои обязательства он воспринимает крайне серьезно. Вы должны понимать, что он не может и не хочет забывать об этом. Для него это невозможно.

Фицдуэйн молчал. Он пытался представить себя в средневековой Камакуре – столице древней Японии. Он и Йошокава были, разумеется, благородными господами – кто же захочет быть крестьянином в государстве воинов? Наверняка они бы точно также прогуливались вдоль кромки моря при всех своих самурайских регалиях и знаках отличия, наслаждаясь свежим морским воздухом. На почтительном расстоянии за ними следовали бы стражники и младшие вожди кланов, а стяги и вымпелы трепетали бы на ветру. Двое вождей неспешно обсуждали стратегию и тактику, готовясь к предстоящей схватке за власть.