— Поезжай туда, — сказала Кэри.

Хейли так и сделала, нашла Восточную авеню через квартал и свернула влево, чтобы ехать в том же направлении, в каком мы и ехали до первого распоряжения Кэри.

— Подъезжаем, — сказал Зейн с пассажирского сиденья. — Осталась пара кварталов.

— Остановись там, — сказала Кэри.

Хейли поставила «кэдди» на открытой площадке за джипом, в каких разъезжают «футбольные мамочки».

— Хочешь поруководить? — спросил я Кэри.

— Думаю, слишком поздно, — ответила она. — Но могу я провести хоть одну короткую рекогносцировку?

— Давай валяй, — ухмыльнулся я, но вряд ли она заметила это с переднего сиденья.

— Двойное свидание, — сказала она.

Эрик выключил в машине свет, после чего Хейли открыла свою дверцу.

Зейн и Кэри выбрались с переднего сиденья.

Мы с Расселом тоже вышли, он уселся за руль «кэдди». Обе женщины и Зейн ждали меня перед капотом «кэдди». Левой рукой я обхватил Кэри за талию.

— Но… — сказал Зейн.

— Все в порядке, — ответила Кэри, а я быстро посмотрел на Хейли, которая покачала головой. — Таким образом вы будете страховать нас сзади, прикрывать и контролировать, точь-в-точь как описано в пособии.

Зейн левой рукой обнял Хейли за плечи, оставив свободными ее руки и свою, стрелковую. То, что я обнял Кэри, оставляло мою правую руку свободной и одновременно мешало моей спутнице дернуться, схватиться за пистолет, но поскольку он все равно не был заряжен, никто особо не беспокоился. Следуя руководству, я мог направлять ее, не причиняя вреда. Я тесно прижал Кэри к себе, чувствуя ладонью изгиб ее ребер, плотно прижимая предплечье к ее спине.

Со стороны мы выглядели как две влюбленные парочки, расходящиеся по домам, одна впереди, другая чуть сзади, как лошади, запряженные в дилижанс. Ветра не было. Воздух застыл. Было прохладно. Наши тени скользили по тротуару, не загаженному собаками и не заляпанному кровью.

Не вечер, а мечта. Уличные фонари озаряли сцену. По всему городу бармены и барменши желали доброй ночи своим хозяевам, которые встречали кого-то, на кого возлагали большие надежды утром, или не встречали никого, надеясь, что утро — это утро. Закусочные зажигали огни для страдающих бессонницей и шоферов такси. Телевизоры в домах, мимо которых мы проходили, стояли темные даже без черной ленты, наклеенной крест-накрест на их экранах. Невидимая собака пролаяла дважды, но больше для порядку.

Мы проходили по границе, разделяющей местность, явно не углубляясь в день вчерашний, но и не устремляясь навстречу дню завтрашнему. Город не был похож ни на городок с открытки, ни на стереотипный пригород; рядом была остановка метро и несколько жилых домов с крылечками и широкими лужайками. Мэриленд находился сейчас по левую руку от нас, округ Колумбия — по правую. Прямо перед нами лежала Главная улица длиной в два квартала с мороженицей и пунктом проката видеокассет, магазином вышедшей из моды одежды, мастерской портного, кабинетом оптометриста и школой йоги. Мы дышали ароматом кустов, росших вокруг свободной стоянки. Воздух пахнул бетоном, холодной дорогой, машины скользили мимо нас, пока мы считали номера домов по Восточной авеню.