— Верю на слово.

И мне пришлось улыбнуться.

— Мы показали, что доверяем вам, — сказал я. — Потому что это ружье заряжено всего лишь транквилизатором. Потому что никто не нажал на курок, когда вы открыли дверь. Теперь ваша очередь. Давайте по-честному.

— По-честному? — нахмурился Ланг. — Как во время переговоров? А вы уверены, что я этого хочу?

— Желаемое и возможное не всегда совпадает. Что у вас в руке? Оружие? Кнопка тревоги? Бутерброд с ветчиной?

— Так вот что вас интересует?

— Не только. — Мой взгляд дал ему понять, что я не собираюсь упускать контроль над ситуацией.

Ланг пожал плечами.

— У меня в руке автоматический кольт сорок пятого калибра, выпуск тысяча девятьсот одиннадцатого года. Красивое оружие, и пуль как раз хватит на всех.

— Не бывать тому, — сказал стоявший за мной Рассел.

Взгляд Ланга переместился на чокнутого самурая в черном кожаном плаще.

— Так мне кажется, — ответил Ланг. — Вы… Простите, никак не могу запомнить, как вас всех зовут. А теперь… Я медленно повернусь направо, оставаясь на виду в дверном проеме. Положу свой пистолет вот на этот стол. Пройду к дальней стене, там только кухонная раковина. Сосчитаю до десяти, потом обернусь, и в руках у меня ничего не будет. Все могут зайти, — продолжал Ланг. — Можете выстрелить мне в спину, но в таком случае забудьте про ваши транквилизаторы: будьте мужчинами и воспользуйтесь настоящими пулями.

Вот что он сказал. И вот что сделал.

Обернувшись, он увидел, что все мы стоим в доме. Дверь закрыта.

— Итак, — сказал Ланг, следя за тем, как Зейн берет его кольт, — агент Руд, рад вас видеть. Во-первых, вы в порядке?

— Да, сэр, я…

— Вы знаете, где вы? Полагаю, гораздо важнее, где вы были после того, как нейтрализовали вашу команду… кстати, в отчетах говорится, что мужчины — отменные бойцы, а вот о вас мы беспокоились. Вас словно перенесли в Швецию с помощью телекинеза.

Его голубые глаза глядели на Кэри с теплотой, одновременно не переставая наблюдать за остальными, рассеявшимися по этой гостиной-столовой-кухне хижины, сложенной из толстых бревен.

— Стокгольмский синдром, — пояснил я Кэри. — Он беспокоится, что ты утратила собственную волю и рассудительность и перешла на сторону похитителей.

— Чудак, — добавил Эрик.