Ливни улыбнулся. Пересиливая боль, он тихо заговорил.

— Здесь… много других пещер. Совсем рядом. Будет очень трудно… обыскать все. Эти лабиринты никто не знает… лучше меня. Мы спрячемся.

— Нет, Ливни, прошу тебя. Ты должен уехать отсюда. Ты не знаешь этих людей, они…

— Мы вверим нашу судьбу Господу Богу нашему Иисусу Христу. Но…

Делая вдох, он вздрогнул от боли.

— Пообещай мне, что, если твое путешествие увенчается успехом, ты вернешься и расскажешь мне обо всем, что видел.

Глаза Ливни светились надеждой.

— Ты знаешь, что я сделаю это, — ответил Варнава, крепко сжимая его руку.

Тирас вбежал в пещеру, держа в руках кучу тряпок, пучки лечебных трав и кувшин с водой. Все это он положил на стол рядом с Варнавой. Потом выложил на стол длинную железную иглу и клубок темно-коричневых ниток.

Кир снова взял в руку меч, покрытый уже потемневшей кровью.

— Позовете, если понадоблюсь, — сказал он, выходя.

Заратан стоял на месте. Вода стекала с промокшей одежды, и под ним уже скопилась небольшая лужа. Мокрые светлые волосы свисали ему на лицо. Заратан… тонул он, что ли? У Варнавы не было времени на вопросы.

— Заратан, — сказал он. — Держи свечу поближе, а мы с Тирасом займемся раной.

У Заратана был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок. Взяв в руку свечу, он подошел поближе. Варнава аккуратно раздвинул в стороны края ткани, пропитанной кровью, и его глаза невольно сузились.

— Я умираю? Наконец-то, — сказал Ливни.

— Не говори ерунды. Ты все еще нужен Господу. Хотя бы для того, чтобы продолжать раздражать меня этой игрой в вопросы и ответы.

— Тирас, подай мне иглу и нитку, — добавил Варнава, слегка повернувшись в сторону. Когда мы остановим кровотечение, я зашью рану.

— Да, брат.

Заратан судорожно сглотнул.

— А как мы это сделаем? — спросил он.