Эмили вяло согласилась и взяла мою протянутую руку. Плечом к плечу мы медленно вышли в вестибюль.

У подножья лестницы мы на минутку остановились, чтобы она перевела дыхание — в последнее время необходимость в таких передышках, даже после самого незначительного напряжения сил, возникала все чаще.

— Он здесь совсем как живой, — заметила она, увидев, что я бросила взгляд на портрет турецкого корсара.

— Как живой? — переспросила я. — Кто — он?

Она недоверчиво рассмеялась.

— Ну разумеется Феб, глупенькая! Все в доме знают. Кто еще, если не он?

Какая же я идиотка, что не догадалась раньше! Портрет, как теперь сообщила мне Эмили, был написан летом 1853 года, после публикации трагедии Даунта «Пенелопа», когда поэт находился на вершине славы. После его смерти лорд Тансор повесил картину здесь, в память о своем избранном наследнике. Несомненно, позирующий умышленно принял такую байроническую позу, давая понять, что в части таланта он является преемником великого поэта.

Я неосмотрительно заметила, что всегда видела в портрете сходство с мистером Персеем, и выразила удивление, что другим оно не бросается в глаза.

Эмили сжала губы, явно выведенная из равновесия моими словами, но по обыкновению быстро восстановила самообладание.

— Да, действительно, некоторое поверхностное сходство имеется, — согласилась она. — Все дело в бороде, полагаю, и я охотно признаю, что у Персея не менее эффектная внешность, чем у человека на портрете. Но если приглядеться внимательнее, они не так уж и похожи, знаете ли… Ну же, дорогая, помогите мне взойти по лестнице, пожалуйста. Теперь у вас в подругах старая дама.

Поскольку вызвать мисс Аллардайс она не пожелала, я помогла ей раздеться и улечься в постель, как в прежние, не столь отдаленные времена.

— Выпьете настойки, дорогая? — спросила я. — Всего несколько капель, чтобы успокоить нервы.

— Да, пожалуй. — Она откинулась на подушку и закрыла глаза. — Я не хочу…

Она оставила фразу незаконченной, и я отвернулась к прикроватному шкафчику, где теперь хранилась бутылочка с лекарством.

Приняв капли, Эмили попросила меня почитать вслух, пока она не заснет. Когда же она погрузилась в сон, я поставила обратно на полку книгу (авторства ее покойного возлюбленного, разумеется), тихо вышла из спальни, затворив за собой дверь, и направилась в южное крыло, задыхаясь от волнения при мысли о том, что мне предстоит сделать.

33 ОДНА ИЗ ТАЙН НАКОНЕЦ ОТКРЫВАЕТСЯ

33

ОДНА ИЗ ТАЙН НАКОНЕЦ ОТКРЫВАЕТСЯ

I Отвергнутая любовь

I