— Нет, Джейми, — отвечаю я. — Не думаю.

Большая золотистая луна поднимается над темными деревьями парка Орчелари. Я говорю Джейми, что мне пора, и мы немного спорим — он настаивает, что проводит меня до стоянки такси на Санта Мария Новелла. Я настроена вернуться пешком к Виа Кавур. Мы целуемся на прощанье. И у меня такое чувство, что ко мне прижимается бурый медведь. Но иллюзия быстро рассеивается — Джейми поспешно отступает, чтобы стряхнуть невидимую кровь с плеча. В конечном итоге он провожает меня до улицы. Дальше уже светло и многолюдно; толпы народу заполняют Пьяцца делла Стационе, и мне удается убедить Джейми, что теперь я в безопасности. Его отвлекает меню у ресторана «Отелло». Оглядываясь, я вижу, что он все еще изучает меню — внимательно, забыв о тревогах и о прошлом.

Мой муж сказал, что выйдет мне навстречу; я вижу его, поворачивающего с Виа Национале. После стольких лет, проведенных вместе, при встрече с ним у меня все равно замирает сердце, и это приятное чувство. Муж провел вечер с каким-то бизнесменом, живущим во Флоренции англичанином, который собирается подать в суд на газету, обвинив ее в клевете. Луи специализируется на судебных тяжбах, или, как он сам выражается, на том, чтобы убедить людей отказаться от судебных тяжб. Именно к нему я обратилась, чтобы развестись с Эндрю, выбрав сына Джози просто потому, что он был единственным адвокатом, которого я знала. Я хотела избавиться от одной ловушки, но тут же попала в другую, хотя на этот раз с убежденностью в будущем счастье — и не ошиблась. Из огня да в полымя. Как мне повезло, что это пламя по-прежнему ярко горит!

Я беру его под руку. Рассказываю о Джейми, передаю его слова.

— А ты что думаешь? — спрашиваю я его.

— Кто настоящая мать Джейми? Несомненно, Эдит Пирмейн.

— Долгие годы я не верила, а потом долгие годы считала, что так и есть.

— Дело в том, — говорит Луи, когда мы подходим к отелю, — что данный факт не играл существенной роли в суде над Верой. Я бы сказал, обе стороны поступили мудро, не поднимая этого вопроса. Так было справедливее.

— Как ты можешь!

— Вспомни дело Эдит Томпсон в двадцатых годах. Она явно невиновна в убийстве мужа. Его зарезал Байуотерс, причем без подстрекательства с ее стороны. Но Байуотерс был ее любовником, а она была замужней женщиной, и именно это стоило ей жизни. Вспомни случай Рут Эллис, через несколько лет после Веры Хильярд. Атмосфера нисколько не изменилась. Говорят, Рут Эллис повесили не потому, что она застрелила любовника, а потому, что она имела любовника. Если бы защита настаивала, что Джейми сын Веры — а не позволила предположить, что его мать Эдит, — пришлось бы признать, что он не сын Джеральда Хильярда. Теперь ты понимаешь?