– Джулия, Джулия…

Обнаружив у себя способность говорить, она испытала огромное облегчение. Франсин спросила себя, а не стоит ли начать кричать, потребовать, чтобы ее выпустили, «пожалуйста, Джулия, выпусти меня, пожалуйста, Джулия…». Но присущее ей чувство собственного достоинства удержало ее от этого. И от того, чтобы колотить в дверь. Она села на кровать, сняла куртку. Хорошо еще, что можно позвонить Тедди. За всю жизнь она не получала подарка лучше, чем мобильник, преподнесенный Джулией. В других обстоятельствах Франсин увидела бы в этом иронию и улыбнулась бы.

Мобильник должен был лежать на прикроватной тумбочке, но его там не было. Его забрала Джулия, тут нет никаких сомнений. Франсин вспомнила, как перед обедом столкнулась с ней на пороге своей спальни и та сказала, что меняла полотенца в ее ванной. Вероятно, именно тогда она и забрала мобильник, чтобы лишить свою пленницу возможности кому-нибудь позвонить. Франсин на мгновение охватило отчаяние. Однако она встала, подошла к окну и открыла его.

В книгах люди вылезают в окна и спускаются вниз по обвившему дом плющу, побеги которого, по счастливой случайности, расположены очень удобно со стратегической точки зрения, или по связанным простыням. Но никто не рассказывает, к чему в комнате можно привязать эти простыни или что делать, когда имеется только одна простыня. Кроме того, до земли было далеко, Франсин не могла определить, насколько далеко, но видела, что достаточно, чтобы переломать кости при падении.

В саду соседка сажала луковицы цветов. Франсин знала ее как приятную, но не очень общительную женщину. Естественно, та не входила в круг подруг Джулии, и Франсин сомневалась, что она когда-либо бывала у них в доме. Может, позвать ее? Но что она ей скажет? «Моя мачеха заперла меня в спальне и забрала мобильный телефон. Пожалуйста…»

Пожалуйста что? Позвоните в полицию? Никто не будет звонить в полицию только из-за того, что кого-то заперли в спальне. А «моя мачеха» сразу вызывает ассоциацию со сказками братьев Гримм. И вообще, вся идея звать на помощь унизительна и нелепа. Пока Франсин размышляла над этим, стоя у открытого окна, женщина сняла перчатки, подняла с земли опустевшую плетеную корзинку, в которой прежде лежали луковицы, и прошла в свой дом.

Франсин закрыла окно. Начался дождь, сначала он ласково шелестел, а потом обрушился ливнем. Из-за дождя стало пасмурно, и дневного света поубавилось. Она включила прикроватную лампу. Интересно, а что делать с едой и питьем? И как долго Джулия намерена держать ее здесь? Весь день? Всю ночь?