С этими словами он схватил доктора за горло и стал сдавливать обеими руками старческий выступающий кадык.

Потом глаза его метнулись в сторону и наткнулись на лежащий на столе скальпель. Аркадий Моисеевич дергался в его руках, пытался освободить горло.

Василий увидел скальпель и усмехнулся.

— Вот я сейчас тебе покажу, какой я хирург, — произнес он почти шутливым добродушным голосом и схватил нож со стола. — Ты сейчас в этом сам убедишься.

Он поднес скальпель к горлу старика и уже прицелился, но в последний момент передумал.

— Нет, — сказал он, откладывая нож. — Это не пойдет. Слишком много крови будет на полу, могут потом заметить. Я мыть полы не большой мастер.

Аркадий уже слабел в его богатырских руках. Останавливалось сердце, голова была как не своя, он задыхался от недостатка кислорода, который почти не поступал через сдавленное горло…

— Все, привет, — прошипел санитар, сдавливая шею доктора еще сильнее. Это были последние слова, которые услышал, уходя из жизни, Аркадий Моисеевич. Никто и никогда не узнает о его последних минутах. Ни сын в Израиле, ни внук, вообще никто.

Однополчане на очередной встрече недосчитаются своего товарища, но это будет уже привычное дело для них. Они каждый год недосчитываются кого-то.

Вот кто будет рад, так это районная мэрия. Аркадий Моисеевич не успел никому завещать свою приватизированную квартиру, так что после его смерти она была объявлена «выморочным» имуществом и поступила в фонд мэрии. Наверное, потом какой-нибудь расторопный чиновник подарит эту квартирку своим детям к свадьбе или еще к какому торжеству…

Василий же кинул обмякшее тело старика на пол и сплюнул в сторону.

— Тварь, — сказан он хрипло с чувством своей глубокой правоты. И повторил: — Вот тварь!

Действительно, думал он, этот старикан, этот убогий, вдруг решил встать у меня на пути. У меня — высокого, красивого, богатого. Ну и что, что я санитар? Это — чисто временное. Из-за вот таких чистоплюев я мог бы всю жизнь просидеть в санитарах… Вот из-за таких… Теперь же этого не будет. Я стану, стану, стану известным хирургом!

* * *

— Времени очень мало, — сказал Скелет. — Я совершенно не успел подготовиться.

— У вас есть хотя бы план? — спросил его Геннадий, засовывая обратно в карман куртки свой газовый пистолет.

— Какой может быть план? — возмутился сыщик. — Я узнал обо всем несколько часов назад.

Он помолчал, прикидывая что-то, а потом произнес:

— Давайте сделаем вот как… Мы с вами еще ничего не знаем. Не знаем, сколько их там будет, вообще — ничего. Предположительно знаем, что через час сюда приедет Феликс, войдет в морг, а затем его скорее всего начнут убивать.