— Викентий Павлович, мне неловко отнимать время у делового человека, но вы у нас жили…

— Не продолжайте, Александр Федорович, — перебил Вика. — Погребальный венок! Это… это и правда тайна. А что по этому поводу говорит Анатоль?

— Что она пришла умереть.

— Тьфу ты!..

В дверь кабинетика опять заглянул старший компаньон, младший обратился к нему ошеломленно:

— Что, философ наш совсем спятил?

— Какой философ?

— Анатоль.

— Я не в курсе. А что?

— Пьет, — пояснил Саня.

— Ну, это не новость.

— Жалко парня, — посетовал Викентий Павлович. — А ведь снайпером был. Вы не знали? Да, представьте, в армии…

— Как будто снайпер не может запить, — перебил Владимир. — Даже «ворошиловский стрелок» может. Слабость общечеловеческая. Я вот что, господа: вы еще не закончили?

— Все, исчезаю. — Саня поднялся; Вика проговорил на прощанье, глядя с любопытством:

— Вы меня все-таки держите в курсе дела, если вас не затруднит.

— Нисколько, наоборот. Извините, Владимир Николаевич, что я отнял время…

— Сегодня делать нечего. Я как раз и хотел предложить вам вместе уехать домой. У меня такси по вызову.

— Прекрасно.

Унылый октябрьский город катил в автомобильном окошечке, «очам очарованья» не было в железобетонных коробках и коробочках, стекла запотели — и летящий ландшафт причудливо, сказочно изменился… Почему «сказочно», откуда такой эпитет? Ах да, младший компаньон с его возвращением в детство.

Старший обернулся с переднего сиденья, поинтересовался: