— Какая тайна? Интересную женщину надолго в покое не оставят. Ну не с Анатолем же ей, в самом деле…

— Да, совсем спился.

— Совсем?

— Не в себе.

— Жаль. Золотой человек, но — бесперспективен. Выражаясь поэтически, — Вика явно снисходил к странному, но занятному посетителю, — Золушка нашла своего Принца.

— Вы полагаете, она уехала с мужчиной?

— Конечно. Три чемодана тряпок, Майя Васильевна говорила. Танцовщица — что ж вы хотите? — классический вариант. — Вика задумался, потом сказал с облегчением, словно найдя ключ к столь странному интересу. — Понятно, вас как литератора влечет психологическая тайна…

— Я всего лишь литературовед, интерпретатор.

— Вот и интерпретируйте. Для человека романтической складки — тут завязка романа.

— Завязка, да. Меня удивляет ее необъяснимая привязанность к этому дому. Вы в августе не попытались проверить свое оригинальное впечатление?

— Ну как же. Спустился в сад, столкнулся с Анатолем, обсудили происшествие. А что, она опять являлась?

— О чем и речь. Видел в пятницу в окне тетушкиной комнаты. Почти на глазах исчезла.

— Почти?

— Отлучился на пять минут — нету.

— Из вещей ничего не пропало? Я человек прагматичный…

— Нет. Не пропало, а прибавилось: она оставила восковой погребальный венок.

Викентий Павлович вытаращил глаза и застыл.

— Это что же значит? Что-то такое… символическое?

— Если б знать. А после нее в кабинете ничего не осталось, не помните? Может, какая-нибудь вещица, за которой она приходила.

— По-моему, ничего. Вымыто, вычищено. Ваша тетушка — хозяйка превосходная.