— Да зачем стреляться в комнате хозяйки? Вообще в этом доме? Другого места на земле нет? Нет записки, пистолет не использован. Анатоль, в конце концов, живой… Как хотите, а «декадентская» версия не выдерживает критики.

— Если он будет отрицать, что убил, ему все равно не поверят, — заметила Юля рассудительно. — Кто мог застрелить, тот мог…

— Поверят, — перебил Саня. — Если настоящий убийца будет найден.

— Сань, неужели ты найдешь?

Девочки глядели на него во все глаза, с интересом огромным, незаслуженным. Саня усмехнулся, перевел взгляд с милых лиц на окно, на раскрытый фолиант.

Эти бабочки… где они вспомнились мне так живо, так ярко?.. Да не раз в эти дни вспомнились.

— Какое у нас сегодня число?

— Среда, 25.

Неужели похороны были только вчера? Саня забылся на секунду, потом встряхнулся и принял радедорм, запив таблетку чаем.

* * *

— К сожалению, ничем не могу помочь, — говорила дама-директор, слегка подобострастно улыбаясь. — Ужасная трагедия. Ужасно. Но я ее почти не знала, — дама перешла на деловой тон. — И сразу указала следователю на возможного информатора. Наш музыкальный руководитель — Зоя Викторовна. Она аккомпанировала Печерской на занятиях. Если желаете…

— Желаю.

Директриса переговорила по селектору с секретаршей.

— Какого числа Печерская уволилась? — спросил Саня.

— С 12 октября 88 года, я сверяла по документам.

В кабинет вошла другая дама, тоже с улыбкой участия. Может быть, традиционный трепет перед «органами» (директриса не уточняла его роли — и Саня ее не разочаровывал), а может быть, и «натуральный» — перед загадкой смерти.

— Я вас оставляю.

Одна удалилась, другая села на ее место и сразу приступила к делу:

— Мы с Ниночкой не дружили (она тут ни с кем не дружила), но отношения у нас были превосходные, потому что она была удивительным человеком, тонким, прекрасным!

— Да? — Саня даже удивился.