— Все с ним в порядке. Поехал на работу.

Выразительным взглядом Малькольм дал понять, что ни словечку моему не поверил. Затем он поднял крышку люка в рубке, откуда открывался доступ к двигателю, и заглянул в машинный отсек.

— Все аккумуляторы надо зарядить, — распорядился он. — Значит, как я подсоединю их, ты переключишься на генератор… здесь… вот так…

Я смотрела, стараясь запомнить, на какие рычаги и кнопки он указывает.

— Генератор жрет топливо, оно будет расходоваться куда быстрее прежнего. Но незачем гонять его круглые сутки, на ерунду расходовать. У тебя же есть газовые баллоны для плиты?

Я кивнула:

— Есть. И дровяная печь.

— Вот именно. Не стоит полагаться на электричество, — улыбнулся он.

Малькольм возился с генератором, подсоединял провода и трубы, чем-то грохотал. Я перелезла через него и спустилась в каюту.

— Придется на время выключить свет, — крикнул мне сверху Малькольм.

— Хорошо, — крикнула я в ответ.

В салоне разливалось приятное тепло дровяной печи. Я уселась перед ней, обняв колени, уговаривая себя не думать о Дилане и Джиме, но ни о чем другом думать не могла. В последнее время я и так изо дня в день думала о Дилане, но как-то иначе. Я хотела, чтобы он поскорее вернулся ко мне. Чтобы он был здесь, со мной. Так хотела, что ощущала боль и сосущую пустоту внутри.

А Джим — как быть с Джимом?

При одной мысли о нем меня пробрала дрожь. Что-то неотразимое было в нем, какая-то сила, лишавшая меня разума. Я хотела его, и не важно, что он делал, что говорил. И в то же время он доводил меня до исступления.

Завтра я позвоню ему, когда высплюсь и наведу порядок в мыслях.

— Дженевьева! — заорал с палубы Малькольм.

— Да?

— Все подключено.

Он спустился в каюту. Я даже не обернулась. Странный, должно быть, у меня был вид — сижу на полу перед печкой.

— Ты чего? — спросил Малькольм. Не дождавшись ответа, он подошел ближе и сел на диван. — Джен, в чем дело?