Но сегодня Хелин была полна решимости отбросить ледяной тон. Безошибочный инстинкт подсказал ей, что к ней подкралась какая-то беда. Она не знала точно, что ей угрожало, но хорошо понимала, что у Беатрис были веские основания пересечь пролив и приехать на остров. Эти основания не сулили Хелин ничего хорошего.

Беатрис была вынуждена признать, что Хелин содержала дом и усадьбу в образцовом порядке. Сад был ухожен, живые изгороди аккуратно подстрижены и даже заброшенные теплицы выглядели вполне пристойно. В самом доме все сияло и блестело. Хелин встретила Беатрис в столовой, щеки ее горели лихорадочным румянцем.

— Я так рада, что ты приехала, — сказала Хелин. В голосе ее проступал детский страх и волнение.

«Выглядит она хорошо, — подумала Беатрис. — Она стала еще красивее, чем прежде. Возраст пошел ей на пользу». Она сделала короткую стрижку, лицо стало уже. По глазам было видно, что она почти все время одна и часто плачет. Печаль оставила неизгладимый след на ее лице, из черт которого исчезла былая миловидность, придававшая ему невинное детское выражение. Теперь это было серьезное лицо зрелой женщины, женщины, которую и следовало принимать всерьез.

— Мне тоже приятно, что мы наконец встретились, — сказала Беатрис. Это была неправда, но Беатрис решила, что сейчас она просто обязана это сказать.

Хелин скользнула взглядом по фигуре Беатрис.

— Ты прекрасно выглядишь. Этот костюм очень тебе идет. Брак с этим… Фредериком пошел тебе на пользу.

— Я очень счастлива в Кембридже, — сказала Беатрис. Конечно, не следовало бы с места в карьер переходить к делу, но Беатрис решила, что лучше сказать о нем сразу.

— У меня есть серьезные причины для приезда, — торопливо сказала она. Ей хотелось скорее покончить с этим. — Я решила навсегда остаться в Кембридже. Теперь это моя родина. Поэтому…

— Что? — спросила Хелин. В голосе ее прозвучала неприкрытая паника.

Беатрис не стала юлить.

— Я должна решить, что делать с домом и усадьбой, Хелин. Ты должна понять, что я… ну, короче, мне надо что-то решить с домом. Зачем он мне, если я больше сюда не вернусь? Жить я в нем не буду, поэтому…

— Что? — снова переспросила Хелин.

— Я хочу продать дом. Он стал для меня ненужным балластом. На вырученные деньги мы с Фредериком сможем купить в Кембридже что-нибудь более приличное. Или купить коттедж в Северной Англии, куда сможем ездить в отпуск. Что-нибудь нам подвернется, — она деланно рассмеялась. — Всегда что-нибудь подворачивается, если есть деньги.

Хелин мертвенно побледнела.

— Но в этом доме живу я, — с трудом произнесла она.