Анника бессильно опустилась на стул.

Ее тошнило или хотелось плакать или и то и другое вместе.

Карита Халлинг Гонсалес посетила Юхана Зарко Мартинеса в тюрьме вчера во второй половине дня. Интерпол объявит ее в розыск, как только будут готовы результаты вскрытия.

Нет, это просто невозможно. Колумбийская мафия не щеголяет леопардовыми сумками и туфельками на шпильках.

Пиво. Морфин. Мертвые мужчины.

Тридцать седьмой размер обуви. Бывают ли у мужчин такие маленькие ноги?

Анника встала, подошла к столу, открыла холодную воду и попила прямо из крана. Струя холодной воды растеклась по лицу, шее, попала за воротник.

Как она может решать, кто преступник, а кто нет? Именно скандинавские полицейские рекомендовали Кариту Халлинг Гонсалес, они и сами пользуются ее услугами переводчика.

Она завернула кран, взяла бумажное полотенце и вытерла шею.

Негодяи и мошенники, занимающие верхние ступени в преступной иерархии, выглядят, наверное, как обычные люди. Губная помада и модное каре, леопардовая сумка и высокие шпильки, почему нет?

Она снова села за стол. Закрыла глаза и представила себе виллу в Новой Андалусии, попыталась вообразить, что там происходило в ту ночь, представить себе Кариту, как она пускает в дом газ, а потом перешагивает через мертвые детские тела…

Она отбросила эти мысли. Это невозможно.

Могло ли это быть какое-то недоразумение?

Не стала ли Карита жертвой заговора?

Или она сумасшедшая?

Анника энергично покачала головой. «Нет, не сумасшедшая, а одержимая. Невозможно убить семь человек, если за этим не стоит что-то огромное, если нет немыслимо высоких ставок. Или я ошибаюсь? Может человек одновременно любить свою семью и ненавидеть соседей-британцев за то, что они не платят за чистку бассейна?»

Она встала и снова попила, но на этот раз из стакана.