– До сих пор Обара был сам себе главным адвокатом, но в тюрьме это исключено, – сказал мне Сионоя.

Последние дни до тюремного заключения команда адвокатов вела со своим клиентом интенсивные переговоры. Они спешно разрабатывали план действий, чтобы вести дела Обары без ежедневного контакта, к которому они так привыкли.

Прокуратура не подавала апелляцию в верховный суд, поэтому единственный оправдательный приговор – за убийство Люси Блэкман – оставался в силе. Джейн твердила, что даже неполное признание вины можно считать победой, если не для Люси, то для остальных жертв Обары. Конечно, так и было, но особого смысла такая победа уже не имела. Словно под конец отчаянной борьбы двух решительных и непреклонных соперников один вдруг опустил руки и просто ушел. Люси умерла – и что могло это изменить? Потеря оставалась невосполнимой; любое временное утешение – арест подозреваемого, суд, обвинительный приговор, 100 миллионов иен – испарилось, как ложка воды в пустыне. А если бы Обара признал вину, просил прощения, разрыдался? Или если бы его обвинили в умышленном, а не случайном убийстве, и приговорили к повешению? Представьте самую жестокую кару – даже она не принесла бы облегчения и не исправила того, что действительно имеет значение. Люси, единственная и неповторимая, драгоценная и любимая для родных и близких, мертва, и ничто ее не вернет и не заменит.

Вот какой она была.

Все обо мне

Я мечтаю о волшебном кольце, которое превратило бы нас с сестрой в фей. У нас был бы замок, летающие пони и магические чары.

Какая я на самом деле. Я добрая и благоразумная, как говорят мамочка и папочка. Иногда я очень злюсь на сестру и брата. Я очень много думаю о других и помогаю им. Я не люблю торопиться, когда что-то делаю, даже если меня подгоняют. Я не очень люблю играть на детской площадке. Я ненавижу омлет и брюкву, а еще горошек. Для меня это самое ужасное. Я скажу вам, что еще не люблю, но это не самое ужасное. Гороховое пюре.

– Я постоянно думала о том, что он с ней сделал, – призналась Джейн. – Самое ужасное мучение на свете – представлять, как Обара разрезает Люси. У меня просто мозг закипал; я боялась, что никогда не смогу избавиться от этих мыслей. Услышу звук бензопилы, и меня начинает буквально трясти.